Начало…
Нас восемь, темно и невидно пути.
Идем уже сутки, лишь тьма впереди,
На ощупь прокладывать прорезь в камнях,
Бороться со смехом, губить в себе страх.
Мы в толще породы, мы в центре земли,
Нас всем завалило, но нас не смогли,
Мы ищем проходы, мы жаждем найти
Крупицы истории, клетки судьбы.
Вернемся к началу, а может к венцу
Того, что случилось в туманном лесу,
Мы вечером спали, а утром пошли,
Мы ночью рыдали, а днем мы кляли.
Держали нас в доме, держали в тисках,
Давали таблетки и скрежет в висках,
Нас белые люди пытались лечить,
Раскрыть по частицам и мозг изучить.
Они собирались мечты подавить
И новыми мыслями нас озарить,
Все вынуть, что было, исправить, что есть,
Считая, что этим окажут нам честь.
Но мы избежали, но мы сберегли,
Мечтанья, виденья, сомнения и сны,
Мы клетку сломали, замки подожгли,
Связали охрану и тихо ушли.
День…
Дождь проливал, и тьма блуждала.
Вода сомненье заливала.
Мы тихо прятались в деревьях
И убегали от людей.
Мы ненавидели и болью
Дорогу в гуще проложили,
Хромали, бегали и жили
И грустно грезили в песках.
Но в этот миг благословили
И на крови сказали слово,
Что будем преданны друг другу
Когда нам мерзко и смешно.
Нам надоели все преграды,
Что навязали тени мира,
И, забирая наши души,
Все по минутам расписав,
Уже давно сложили жизни
За нас, за чувствующих силу,
И уверяли, что не скомкав,
Все при рождении подогнав.
То общество жило в пороке
И было стиснуто устоем,
Где недовольный был повешен,
А непокорный был примят.
И вот от них в пучину света,
Туда, где каждый вдох свободен,
Он не расписан по природе,
А просто падает легко,
Мы отрешились, ускользнули.
И в пересмешке лунной песни,
Теперь идем на встречу жизни
И нашей сладостной росе.
Мы – это группа юных женщин,
Давно уставших от привычки
Всем покоряться и плачевно
Спокойно крест дрянной нести.
По сплаву тонкого металла,
Что заковали наши чувства,
Всех подогнали под линейку,
Стерев различия с лица.
Мы в лес ушли, в глухие горы,
Содрав мозоли на суставах,
Цивилизации остаток
На груду пепла намотав.
Теперь стремимся вновь построить
Другую, новую общину,
Где все уклады и устройства
Мы будем сами назначать.
Ночь…
От нас всегда чего-то ждали
И говорили, как владеть,
Как быть в надежде и печали,
И на кого, на что смотреть.
Все с малых лет в мозги вливали
И оставляли застывать
Осколки норм из сплава стали,
Пытаясь ими дрожь унять.
И мы им следовали слепо,
Боясь последствий и дрожа
При мысли, что не сможем это
Исполнить всуе, чуть дыша.
Так было жить легко и просто,
Все по инерции влачить,
Но все же восхищали звезды,
Что путь свой в силах проложить.
Десятки лет мы были в коме,
Все по шаблону, на руках
У всех одни следы ладоней
И перемены в кошельках.
Мы сознавали, что систему
Довольно трудно преломить,
И не в других, в себе измену
Пустой решеткой придавить.
Один пошел, другой остался,
А третий слезы подавил,
Один упал, другой сражался,
А третий ждал, что будет с ним.
Тогда все было ровно-гладко:
День без сомнений омывать,
А ночью спать без снов и сладко
В подъемный час как все вставать.
Теперь нас днем терзают муки,
Раздумий ярких верениц,
А по ночам нам сняться звуки
В воображенье без границ.
Порой нам холодно и гадко,
Порой не можем боль унять,
Но эту жизнь на смерть порядка
Пока не хочется менять.
Рассвет…
И когда не было сомнений
Среди пороков и преград,
Возрос на лоне вдохновений
Из серой гнили мрачный сад.
Покрылись пылью молодые,
Опустошенные сердца,
И насмехались ветры злые
От предвкушения конца.
Он надвигался терпеливо
И заслонял собой исход,
И кроме группы на планете
Из мертвых жить никто не смог.
Моря замяли континенты,
Земля примяла белизну,
И смерть собрала дивиденды,
И в красном поднялась к венцу.
Планета в криках трепетала,
В пучину падала смеясь,
Когда огня тугие жала
Вмешали все былое в грязь.
Но мы все этого не знали,
Мы слышали шаги погонь,
Хромая, ночью убегали
И лишь к утру с уставшим сердцем
И окровавленной душой
Мы в тишине согрелись песней,
В прохладной неге, в ветер, в зной.
День …
С утра случилось, что не ждали:
Нам дала два часа поспать,
Нас не будили, не жужжали,
Не говорили, как дышать.
Мы устремили крылья к югу,
Мы полетели по волнам,
Мы разделились, но друг друга
Еще не поздно встретить нам.
Мы вдруг почувствовали слабость
Здесь без наркоза и помех,
Хотя вчера томили радость
Избитых дел, но все не тех.
Ночь…
Мы ощущаем недостачу
Умений жить не «как велел»,
Ведь с ней нам в стыд и неудачу
Послал господь пол сотни дел.
Мы десять раз переругались
Из-за избитых мелочей,
Мы дулись, часто огрызались,
И не все складно в свете дней.
Нам было весело минуты,
Нам было грустно по часам,
Все вспоминали то, как круто
Нас приподняли к небесам.
Утро…
Утро туманное, утро в пыли.
Небо обманное, небо вдали.
Лошади облаком, ветер конем,
Позже никто не забудет о нем.
Нас уже десять и мы впереди,
Ветки, деревья, трава позади,
Бревна и камни давно перешли,
Темную воду и заводь прошли.
Долго смеялись, пролили слезу.
Больше я здесь, я боюсь не смогу,
Ночь …
Как это грустно слушать тишину!
Здесь никого, нигде, не почему.
Лишь шорох листьев, перебежки звезд.
Лишь звон рассвета в пересмешке слез.
Как это скучно слушать тишину!
Все так знакомо. Ранит пустоту.
Все неподвижно. Все здесь как всегда.
Как это скучно помнить никогда!
Как это сладко слушать песен крик!
Когда закат в прибрежье волн поник,
Когда лишь искра освещает путь,
Когда мечтаешь час еще уснуть.
Когда считаешь дни, забыв года,
Что утекают тихо в никуда,
Когда зовешь, но твой не слышен крик,
Он заглушает восходящий лик.
И когда корни по полю бегут,
Вдоль океана петли там и тут,
Когда деревья тянуться ко дну,
Когда с утра отходит все ко сну.
Когда сменяет зелень на сирень,
Чудесный летний полоумный день.
Рассвет…
Нам светит усталое небо,
Которое вечно хранит
Следы и пожары победы,
Березовых рощ непоседы,
Улыбкой безмолвно твердит.
Там птицы и ангелы ищут.
Они там ночами спешат,
Взирая на землю, где нищий,
Богатый, талантливый, глупый,
Под гребень мозгов чьих-то тупо
Был выровнен,
Гладко прилажен,
Уныл,
Молчалив,
Не отважен.
Все то, что имел – отобрали,
И мысли и чувства в тетради,
Измятой мечтой на параде,
Все дружно шеренгой по кругу
Ходили, серели все жизнь.
За что умирали – не знали,
Не видели тех, кто приказы
Прописывал в сердце, запреты
На брак и семью наложил,
А может, и не было этих,
Объятых единым сознаньем,
А просто в больнице из жизни
Все приняли горестный бой.
Когда нам программы вживляли,
С живыми ведя испытанье,
Не жертвуя мелочным духом,
И снов и улыбок не зная,
Внутри как возможность сгорая
И мертвые руки рубя.
Ведь кто-то в мозгах затерялся,
Что смог столь безумно калечить,
Бездушно, надменно увечить,
И все выдавать за попытки
Помочь возродиться отчизне,
И слепо вертел мясорубку,
Где люди стояли по плечи.
Нас все еще мучают тени
И образы тех, что теряли,
Которых любили и вместе
Нам было, увы, не дано.
И с горечью тяжкой утраты
Мы каждый в своем переулке
Бредем и страдаем от кары,
К которой, сбежавши, пришли.
И каждой здесь есть, кого вспомнить,
И каждая слезы разбила,
Сжигая, что может быть, было,
Не факт, но согреет в ночи.
У каждой в протащенном слабость,
Что что-то тогда не успели
Сказать или сделать, услышать,
Теперь остается сгорать,
И в сонной пронзающей тиши,
Все в красках в уме представлять.
День…
Мы подходим к тому, от чего мы ушли,
Мы бежали в свободу, и иго уняв,
Мы не можем забыть пережитки миров,
Еще тлеет в нас страх, его трудно унять.
Все рабами служили и опыты лет
В нас давно составляют незримую ось.
Одиночество крови, признания, рассвет,
Всех обманем, но лишь бы себя не пришлось.
Никому не откроем, а просто уйдем,
Срубим прежних знамена, мечи заберем,
Пусть никто не узнает, пусть слышат миры,
Что когда-то здесь были, но может не мы.
Пусть мы тенью просверлим пружины дождя,
В плоскостопии смерти – вершин бытия,
Пусть развяжется узел, и цепи смеясь,
Растворятся в желаниях, в землю стремясь.
И низвергнуться стоны потерянных глыб,
И поднимется танцев безоблачный крик,
И свобода осколками по позвонку
Пропульсирует в сердце, надежду, мечту.
Закат…
Все спокойно и внешне все, кажется тихо.
Все разбиты по группам в преддверии конфликтов.
Все завысили планку стараний к другим
И старательно тихо беседуют с ними.
Разжигаются склоки на поприще дел,
Что кого-то оставили там не удел,
И период притирки скандалами шит,
Кто кого перетерпит, характер изжив.
Все мы здесь разнолики и разнобуйны,
От одних и упреки, увы, не слышны,
А другие, весь пар на соседей сложив,
Успокоив, пытаются дальше прожить.
Мы вскипаем и гасим эмоций огонь,
В нем как пепел слетает обычаев бронь,
Каждый чувствует силу, но места вождя
Мы из страха разрушить, что сделали зря,
Оставляем покойным и вечно пустым,
И решаем, что каждый здесь равен пред ним.
Утро…
Ломали как палки израненных женщин,
Душили плетями детей на глазах,
На дерево вешали трупы умершие,
Живых преклоняли, над мукой смеясь,
Теперь по утрам соловьи поют песни,
Прохладою дышит в сомнениях роса,
И где-то меж сном и кровавой реальностью
Нам ноги ласкает лесная трава,
Целует глаза беспробудное солнышко,
И кротко с рассветом дурманит луна,
И ветер волнуется, встреча в терновнике,
Вздохи меж пылких, невинных берез,
Речь мимолетная, в коме замершая,
Речка из детских, не выпитых слез.
Ночь …
Душат кровавою жалостью хищники
И загоняют добычу в топор.
Скрежет заточенных бьет как оружие,
В клочья клыками введен приговор.
Но, а до этого долгая, вязкая
С жертвой погоня на слабость идет,
Кто из них выползет, кто перебесится,
Всем все равно, но добыча умрет.
В выборе нет никаких составляющих,
Это доктрина и воля судьбы,
Может вы хрупкие, может плечистые,
Но только хищник не слышит мольбы.
Кто-то не верит и кто-то пытается,
Рвется наверх сквозь усталость и без,
Можно надеяться, но не все сбудется,
Жертвой на вечер в меню человек.
И цифра сменилась, уменьшилась вдвое,
Когда от ножей и оков убегая,
Когда нас на утро под платинным солнышком
Отряд мертвецов беспробудно искал.
Опять убегать, опять прятаться в холод,
Дыханью шуметь запрещать, со скалой
Сливаться пытаться и молча сквозь голос
Молить всех, кто есть, чтоб осталась живой.
Опять каждый шорох наводит безумье,
Опять растворяются мысли в тиши,
Глаза напрягаешь и видишь сквозь дымку,
Как многим другим приговор «НЕ ДЫШИ!»
День …
Жизнь коротка, попробуй в ней успеть
Взрослеть душой и телом недозреть,
Увидеть в буйном прелесть красоты
И из последней выводить холсты,
Когда успеть обрадовать до слез,
Любить до гроба, унывать всерьез,
Когда изведать бесконечность дня,
Когда ждешь ты, увы, не ждут тебя.
И в безуглавом, колющим пути
Вернут назад и кануть впереди,
Изгнать вершины призрачных похвал,
И обуздать того, что ты не знал.
Увидеть впереди звезду,
Ей завладеть и кануть в пустоту,
И возродить из пепла для друзей
Виновность и красу ушедших дней,
И как понять, что время умирать,
Что уже нечем, не на что играть,
И как заставить с камнем страха жить,
И увядая, голову вскружить.
Как успокоить сердца дикий бег,
Как разглядеть, что дорог человек,
И как ответ на все вопросы дать,
И расцветая, вечно погибать!
Утро…
Кто реквием споет друзьям,
Ушедшим, заблудившимся в тревоге,
Так не познавшим теплоту дороги,
Что в дом родной приводит по ночам?
Вечер…
Вечные спутники изгнанных силою,
Голод и страх по пути поведут,
С грустью постылою, спесью унылою,
К свежим могилам из проклятых силою,
Может, вас сбросят, а может, сведут.
В периферии пространства и времени,
По неизвестной морской широте
Перед судьбой преклоняли колени
Вороны, люди подобного племени,
Те, что сложили тела на хосте.
Нам не дано было с теми проститься,
Кто в пустоту существо составлял,
Огненным облаком пепел клубиться,
Крест догорает, и поздно молиться,
Вновь он пришел, вновь пол сердца примял.
Утро…
Порт опустел, луна застыла
Унылой хваткой на окне,
Мы шли по воздуху в уныние.
По оголенной широте
Проследовали в полувечность,
Оставив прежнее в горах,
И убегая в бесконечность,
Душили непрожженный страх.
И на алтарь из прежних жизней
Кровавой поступью взойдя,
Клялись смиренно мстить отчизне,
Изгнать и умертвить царя.
Мы подожгли библиотеку и возродились на костре
Как феникс буйный, смерти вето
Ввели сегодня и везде.
Прошли по городу, кричали,
Людей искали, вопреки
Уже сложившейся печали
Молитвы стройные стихи.
Быть так, пусть будет,
Кто захлопнет, а кто-то в коме по утру,
Задумается от желанном
И к нам восстанет на игру.
День…
Все люди как пробки тупые,
Все тухнут в своей скорлупе.
К призывам и правде глухие,
Немые и злые к звезде,
Они не пойдут за мессией,
Но будут оплакивать сталь,
Из мелких сплетений и жизней,
Все словно игрушки. Дикарь
Любой обладает рассудком,
Природным, звериным чутьем,
Инстинктами, волей желудка,
А эти пропиты огнем.
Они - абсолютно пустые
И полые формы людей,
Они преисполнены пеплом
От, может непрожитых дней.
День…
Хочется жизни, но в моде война,
Хочется света – в оковах стена.
Щупальца мирного сна-бытия
Вместо колодца в оазисе света
Едкие, в струнах пожара согреты.
Все выживают в тупом безрассудстве.
Чаща, грозою накрытое эхо,
И низвергающий шепот тумана,
Ласковость ветра и сладость обмана,
В моде разруха, поникли пустыни,
Смех устарел, появились пустые,
В моде бессилие, в моде решение
Целую жизнь прозябать в отрешенье.
Сумерки…
Бойтесь мечтаний, человеки!
Порой сбываются они
В перековерканном проспекте,
Все, что желал, но упустил
Одну мельчайшую крупицу
И в лужу смрада угодил.
Мечты высказывайте четче,
Все переправив наперед,
Чтоб не кричать «О, Боже, Отче!»
Когда десяток лет пройдет.
Мы восхваляли небосводы и одинокие поля,
Безумство рек и память в воду,
Чтоб все забыть, от всех уйти
И быть свободными в пути.
Теперь что делать с той свободой?
Ее мы сами навлекли.
Полдень…
Наслаждаясь высоким рассветом,
Мы в город вошли и укрылись
За темными стенами ветра
В морозных трущобах, развалах,
Что выбиты силою в скалах.
Скрывались, удобный момент выжидая,
И новых нам членов искали.
Вели пропаганду с народом,
С богатыми, выжившим сбродом,
Всех в нашей мечте уверяя.
В заброшенном доме за храмом
Укрылись, налаживать быт,
Готовить себя к состязанью,
Готовили новый прорыв.
Мы этою страстью дышали,
Всю зиму, глаза приоткрыв.
Весна …
Зима ушла и не вернулась,
А с ней и четверо из нас,
Холера в храме,
Где же вера?
Он пуст уже четыре дня,
Никто не верит в силу слова, когда целует смерть тебя!
Души спасение!
Ты считаешь, что тебе есть, что там спасать?
Ушедших дней воспоминанья, в которых мозг, чтоб не увечить
Весь негатив с подкорки стер,
Из остального сделал что-то
И его пропил и забыл,
А после монотонно ночью
Во снах реальность городил?
Осень…
Скрытая мудрость была символичной,
Чередование света и тьмы,
Слово «стремление» звучит прозаично,
Не гармонично в предсмертном одре.
Звуками лиры подвинуты горы,
Брак между небом, развод меж землей,
Может забудем последние ссоры,
Полные мести, тревоги и лжи,
И прикоснемся губами к узору
В гулком пространстве на поле из ржи.
Конец …
Жребий брошен, я скончалась,
Догорела как свеча, по видениям на стенах,
По невыстраданным жизням,
По дыханию невинных
Уходила к палачам.
Сожалея о сокрытом,
О несказанном, немом.
Голос, холодом прикрытый,
Звуки, осенью убиты,
Слезы, те, что не пролиты.
По дождливой мостовой
Шла с покрытой головой.
Шла на плаху, лязги цепи, что сковали мою плоть,
Руки, в темных пятнах веки,
Чувства в клочья, губы в кровь.
Серо, пепельно, уныло.
Воздух тяжелеет грудь,
Ветер в небе, солнце в поле,
И фонарный луч в окне.
Замахнется смерть чреслами,
Вряд ли вспомнят обо мне…