Лоснятся снежные дороги
Среди сугробов пуховЫх.
Леса задумчивы и строги,
Разбег полей угрюм и тих.
В них меньше жизни и свободы,
Сквозного света и тепла,
Чем после летней непогоды,
Что память нежно сберегла.
От ароматов, пара, зноя
Кузнечиков ярился хор
И жил подстилкой моховою
В кипеньи муравьином бор.
Лучи пятнали лёсс тропинки,
Следы изломов ветровых,
А града мутные крупинки
Дотаивали средь травы.
Вблизи ручья над прелью чёрной
Гляделся в амальгаму вод
На ветке, градом иссечённой,
Орешника незрелый плод.
Листвы нестрогие лекала
К песку примеривал ручей.
Душа свободней проникала
В событий суть и смысл вещей,
Распространяясь и срастаясь,
Перемежаясь и дробясь,
В священнодействе здешних таинств
Со всем удерживала связь.
"Да не сведет о мне ровенник
Уст..."* Ветра зимнего озноб
Не различает муравейник
И напрочь тающий сугроб.
Совсем иная непогода,
Укрыто саваном трюмо,
И несвобода, несвобода -
Тупое зимнее ярмо.
Так ты по-зимнему спокоен,
На отстранённость тароват,
Как будто всё, что ты запомнил -
Тот гладкий, жгущий пальцы, град.
Тот град мне дорог, как награда
Сближенья лиц, сближенья глаз.
А эта, зимняя, ограда,
Легко разъединила нас.
По снегу, что к тебе накатан,
Не пронести моих вериг.
Здесь кровь в висках стучит набатом.
Здесь каждый шаг - безмолвный крик.
Снежинок плавного сниженья
Стоит подобие стены.
Здесь все неловкие движенья
До униженья стеснены.
Снежит - чтоб было неповадно
Смежать воспоминаньем мысль.
Есть скорлупа, но где же ядра
В сердцах расколотого "мы".
Пути земные даром гладки,
Подобны градинам в траве,
Коль не порывы, а повадки
У нашей жизни во главе.
* слова псалма