.После пораженья под Москвой фашисты отрезвели,
У них не получилось с планом Барбаросса:
Тевтонцы одним ударом не сумели
Завалить на «глиняных ногах "КолОсса»
Стальными оказались у КолОсса ноги,
Отважной оказалась у него дружина,
Поэтому и встали сложные вопросы
Перед потрёпанной фашистской боевой машиной.
Что делать? Повторить удар туда же?…
Но там почти вся армия советская - готова встретить
И Сталин с Жуковым не напрягаясь даже
Сумеют Гитлеру нокаутом ответить.
А сил у вермахта ещё не меряно.
Куда же нанести решающий удар?...
И Гитлер указал уверенно
Направленье - Сталинград? Баку и Краснодар.
Там степи ровные до самой Волги, до Кавказских гор,
Туда ворвётся Гитлер на колеснице боевой,
Там оперативный для дивизий вермахта простор,
А вся армия советская под Ленинградом и Москвой.
Блокировать Москву от нефти и кубанского зерна,
А Волгу захватив и от Урала;
И Москва развалится сама
Без бензина, без оружия, без зерна кубанского и сала.
Гитлер получил сигнал, что Крым его подарком встретит,
Он рассчитывал, что и кубанцы его встретят хлебом солью:
Уж слишком много было там советской властью не довольных
И этому причин, немало было следует отметить.
И покатилась, поднимая пыль фашистская военная машина,
К Дону. В Крым, чтоб взять его обезопасив себе правый фланг,
На юге загремели траки танков, зашуршали шины
И называлось это всё «нах ост немецкий дранг».
На трассе из Ростова на Краснодар и дальше на Кавказ
С левой стороны перед Кущёвской ещё издалека
Невольно как бы замечает глаз
Изваянного из камня Казака.
Конь в галопе. Казак привстал на стременах
Сабля вырвана из ножен, рука готовится к замаху;
Кубанка, бурка, черкеска в газырях,
Это казак, один из лавы, атакующий дивизию СС без страха.
Здесь казакИ ещё одну страницу написали
Золотыми буквами военной доблести в бою на этом самом месте,
Кубанские казаки в открытом поле кавалерийской лавой
Остановили фашистскую дивизию «Зелёной розы» и не уронили чести.
«Кущёвская атака» был назван этот бой,
По Красной армии о нем звучала слава,
Немецкое железо ради земли родимой, жертвуя собой
Кавалерийская атаковала лава.
И в память этому Казак стоит над речкой Куго-Еей
Часовня рядом с ним, как память о героях на этом поле павших;
Проезжий! Останови автомобиль, зайди в часовню, помолись и вспомни в ней
О доблестных и бесстрашных предках наших.
Внезапно началась война, фашист ударил больно
И как всегда в краях казацких со времён далёкой старины
КазАки шли на сборы добровольно,
При полной амуниции, с оружием необходимым для войны.
Так и в сорок первом... Не призывные контингенты казаков,
Со всех станиц и хуторов на сборы начали съезжаться
На колхозных лошадях, доставав черкески с сундуков:
Враг напал на родину и честь казацкая обязывала драться!
Конечно, большинство здесь были красные казаки,
Воевавшие ещё в гражданскую войну,
Но были среди них во множестве и белые рубаки,
Которые любили свою землю и не могли не защищать свою страну.
Формировали сотни из казаков, эскадроны и дивизии;
Вспоминали навыки владения оружием, коней готовили в поход,
Молодело тело, отрабатывая сабельный удар и боевой галоп,
И атаки кавалерийской лавы, приёмы и коллизии.
И так был сформирован Семнадцатый Кавалерийский Корпус
Две донских дивизии казаков и две кубанских, уже готовы в бой -
Это были казакИ ходившие без колебаний в зубы чёрту,
Но гражданская война была иная, и там был враг другой.
Враг подходил к Кущёвской на рубежи по речке Ея с севера
Железный вал катил и силы не было его разбить,
И казАкам корпуса приказал Буденный первым:
«По речке Ея на рубеже Кущёвской Старощербиновской врага остановить».
На этих рубежах в далёком восемнадцатом году,
Армия Сорокина остановила немцев,
И вот теперь они опять на вожделенную Кубань идут,
И не хлебом солью их встречают казаки, а свинцовым перцем.
КазАки встали дивизиям горнострелковым на пути,
На рубеже Кущёвской, Канеловской, Старощербиновской вели упорный бой
И здесь враг не прошёл, был вынужден позиции казаков обойти:
К сожаленью не было тогда по всей Кубани обороны твёрдой и сплошной.
Но четыре дня спасли разрозненные части,
Возможность дали сгруппироваться, занять рубежи:
Семнадцатый Кавалерийский Корпус был для них солдатским счастьем,
Обеспечившим возможность, упираться, воевать и жить …
Вот в эти дни, второго августа, была проведена «Кущёвская атака»
У хутора Весёлый на горнострелковую дивизию и части приданные к ней,
Два полка кубанских казаков - отчаянные бесстрашные рубаки,
Двухкилометровым фронтом, в четыре лавы напустили на врага коней.
Двадцать Третий Адыгейский и Тридцать Второй Курганский кубанские полки,
Ночью совершили сорока пяти километровый марш,
На исходные позиции уже под восходящим солнышком пришли,
Хотя рассчитывали провести атаку в предрассветный час.
Как проходил тот неординарный кровопролитный бой,
Имеется от очевидца, участника атаки у нас рассказ такой:
«Солнышко всходило, небо плавилось, на землю лился зной.
В посадке перед нами щебетали озабоченные птицы.
Через пол часа на поле за лесопосадкой грянет бой,
Сосредоточены и суровы наши лица.
Мы знаем, что нас ждёт, там впереди, иллюзий нет.
Настал всей нашей жизни истины вселенский час,
Для многих это был последний в их судьбе рассвет
И солнышко потухнет на этом поле для многих среди нас.
Но мы спокойны, многие из нас уже не раз рубились в лавах,
С лютью в сердце, но со светлой и спокойной головой
И не для того ль нас сохранил господь, зарубцевались сабельные раны,
Чтобы мы приняли на этом поле свой последний бой.
Полки построились по фронту в два километра, на четыре лавы,
Полковые командиры произнесли короткое напутственное слово
И мы пошли на наше поле, на бой святой и правый,
За Родину за Сталина на слове и в сердце с православным богом.
И вот четыре лавы почуяли врага и ринулись в галоп
Фашисты, видимо оцепенели, не понимая, что такое конница;
А когда начали стрелять, то не прицельно и вразлёт,
Быть может, из за наших спин их ослепляло солнце.
Вдруг передо мною появился мой фашист – боевое моё счастье,
Он стреляет, автомат в его руках словно припадочный дрожит,
Блеснула моя сабля, я рубанул его под каску
И вот он дёргаясь, суча ногами в бурьяне лежит.
Мы сошлись, в ряды дивизии врубились
И опасаясь видимо побить своих,
Разрывы мин и очереди из пулемётов прекратились,
И начали мы колошматить их!
В бою контактном казака не упредить,
Враги рожков сменить не успевали,
Как казаки их саблями кололи и рубали
Ну и сами гибли, что и говорить.
Но даже на последнем взмахе рубила точно уже мёртвая рука,
Над врагом незваным суд свой праведный вершила,
И доставала сабля и отсылала на тот свет врага
И потом довольная душа казацкая на небо восходила.
Зашевелились танки и танкетки и пошли на нас,
Размалёваные свастикой с тевтонской спесью,
Но на этот случай пригодились в самый раз
Бутылки с зажигательной на танки смесью.
Кубанские казаки сзади танки догоняли
И в плохо защищенные места,
Зажигательные бутылки не торопясь бросали
И через минуту танк горел словно свеча.
На бреющем летали над нами самолёты,
Но не бомбили, из своих пушек не стреляли:
Потому, что вместо нас боялись перебить свою пехоту
И только наших лошадей пугали.
И лошади с пустыми сёдлами испуганно носились,
По полю в грохоте в дыму в огне,
И спокойны были лошади, и слушались узду, не суетились
Пока ещё живыми были всадники в седле.
За нами шли в атаку конные тачанки, а на тачанках пулемёты
И пулемётчики на них стрелять умели,
И поплатились за легкомыслие своё немецкие пилоты,
Я видел, как три крылатых зверя на земле горели.
В этом бою мы все были герои,
Не будем выделять живых, кто получил награды,
Первее всех герои те кто, был убит на этом поле
Первее всех их поимённо помнить надо.
Мы долго грязь и кровь фашистскую смывали
С себя и с боевых наших коней речной водой,
Наш бой был как прелюдия и мы им показали,
Какой конец им уготовлен на земле чужой.
Я благодарю судьбу свою за мне оказанную честь,
За то, что я на этом поле нескольких врагов убил,
За то, что моя маленькая лепта в победе нашей есть;
А вовсе не за то, что я остался жив.»
Кущёвская станица рядом с изваяньем казака лежит -
Красивый южный город среди полей бескрайних
И память о своей истории хранит
С жизнерадостной улыбкой, но через слезу печали.
Так пусть же солнце южное над нею светит вечно,
Пусть будут полновесными в её полях пшеницы,
Пусть будут люди праведные на её земле трудиться;
Ну и с бронзовым загаром счастья ей конечно!...
Конец