ОЛЬГА САВИНКОВА
ТРИ ЖИЗНИ
СТИХИ
Владимир 2007
ББК 84Р6
С-13
Ольга Савинкова – член Союза писателей России, автор двух поэтических сборников, многочисленных публикаций в различных литературных альманахах, коллективных сборниках.
Более десяти раз принимала участие во Всероссийском Фатьяновском празднике, выступая со своими песнями и стихами. Ее творческий мир разнообразен: живопись, графика, лаковая миниатюра, флористика, стихи и песни под гитару.
Откровение и искренность, тонкое поэтическое чувство – главные действенные средства ее творчества, заставляющие читателя волноваться и сопереживать.
«Три жизни» - третья книга ее стихов.
Савинкова О.Н.
С-13 Три жизни. Стихи. – Владимир: Транзит-Икс,
2007. – 144 с. фот.
ББК 84Р6
О.Н.Савинкова, 2007
Издательство «Транзит-Икс», 2007
Приветствую вас, дорогие друзья, коллеги, родные и близкие,
знакомые и незнакомые мне люди!
Перед вами мой третий сборник стихов – своеобразный итог многолетнего поэтического творчества. В него вошла часть стихов из первых двух моих сборников «Я так живу» и «Сквозь сердце». Третью часть, «Нанизана на вертел», составляют новые стихи.
Обращая свой взор в прошедшее, я понимаю, что мне посчастливилось прожить три жизни в одной. Три чудесных возраста, три замужества, три главных любви, три книги стихов - ощутимо разделили мой жизненный путь натрое. Три жизни - такие разные и непохожие, но такие насыщенные и интересные. Они очень дороги мне - каждая по-своему, но объединяет их одно – Вдохновение, данное свыше. То, что наполняет душу, заставляет ее волноваться, любить и творить.
Этот сборник – поэтическая автобиография моей души.
Если вы внимательно его прочтете, вы сможете убедиться в искренности моих чувств и переживаний.
Смею надеяться, что вы не останетесь равнодушны к моему творчеству, и оно найдет отклик в вашей душе. А это для меня – самое главное.
С любовью,
Ольга Савинкова
Я так живу:
Сквозь сердце
Нанизана на вертел
Кармической планиды
Вселенского Костра…
Я думаю об этом.
Я – часть Большого Света,
Потомок Атлантиды…
И часть Его ребра.
Часть первая
Я ТАК ЖИВУ
* * *
Такое во мне! Такое!
Попробуй хоть год продержись!
Тебе не даю покоя
И права на тихую жизнь.
Я мчусь, где другие едут,
Лечу, где для многих – клеть…
Попробуй моей изведать
Печали
И не сгореть!
Тебя посвящаю в мысли,
Которых страшусь сама…
Попробуй со мною слиться
И не сойти с ума!
А если откроешь двери
И выпадешь на вираже,
Я только вздохну о потере
И помолюсь о душе.
* * *
Что-то с вечностью творится.
Заморозки ли?
Примерзают мои птицы
К голубой пыли.
Примерзают, бесконечно
Над землею взмыв…
И густеет эта Млечность,
Истину сокрыв.
* * *
Вновь появилась я во времени проклятом!
Предсмертный век агонией объят…
А помнишь, мир, была я Клеопатрой,-
И мне спасеньем был змеиный яд?
А помнишь, мир, как все меня любили,
Мой взгляд мгновенно души опьянял?
Но он меня на звезды променял…
И, помнишь, мир,
Я стала звездной пылью?!
* * *
Не по размеру скроена судьба!
Малы мне дни,
трещат по швам недели,
а вы еще и «галстук» мне надели –
так душит час!..
И каплями со лба
год по лицу течет…
Закройщик Бог иль черт?!
Не по размеру скроена судьба!
* * *
Я, как морская раковина
в этом песке человечьем…
Ты отыскать меня поспеши,
Ухо к груди моей приложи –
услышишь Вечное…
* * *
Прошлое…
Прошлое
лезет в уши…
В сердце – тоненькая пластинка
так тоненько играет!..
Гранью
режет
тише,
глуше
душу.
Подпевая,
сорвала голос.
Почти немая.
Шепчу, сонно
обнимая:
- Прости, сорвала голос…
(Иль снилось?)
А тоненькая пластинка
разбилась.
* * *
Тебя спасет не звезд холодных скрежет,
А рук моих волнующая дрожь…
Возлюбленный! Я так тебя утешу,
Что ты и дня без них не проживешь!
Немеркнущий! Тебя не потревожу
Игрою слов в неистовой ночи
О том, как я довольствовалась ложью…
Но ты о прошлом тоже умолчи.
* * *
Я в такое себя нарядила!
Так спляшу! Только ты подыграй.
Не хочу золотой середины, -
Выбираю обугленный край!
Что же – дудка? Пускай будет дудка!
И под дудку притопну ногой –
Так, что станет завистникам жутко
От неистовой пляски такой.
* * *
Я ходила по краю обрыва.
Я твердила молитвы и клятвы…
Становилась еще непонятней
Запредельность земного порыва…
Я срывала постылые кольца
Перелетной измученной птицы,-
Никогда чтобы не возвратиться
В те края, где уже не поется.
Ну, конечно же, это не ново –
Обрекать свою душу на муки,-
Вот и пала я в сильные руки
Изощренного птицелова.
* * *
С.Н.
Боже! Себе я не изменила!
Спрашивали про заветное:
Чем иноходца я заманила
В степь свою разноцветную?
Я им, незрячим,
Откроюсь признанием:
Ветром горячим
Да легким дыханием.
* * *
А я вот не стану лукавить.
Живу, как в горячем бреду.
Не жар загребаю руками, -
По самому краю иду…
Я знаю – ты добрый (что толку?):
Мне долго не мучиться чтоб –
Две пули зарядишь в двустволку
И всадишь в пылающий лоб.
* * *
Подари мне скрипку!
Очень
мне нужна она сейчас,
Чтоб сыграть про эту
Осень
Наших восхищенных глаз.
Чтоб сыграть про это
Лето
Наших загорелых плеч.
Скрипка, скрипка,
кромкой света
На плечо осмелься лечь!..
Чтоб сыграть про эту
Зиму
Наших быстротечных дней.
Подари мне скрипку, милый!
Научись играть на ней!
* * *
Мне мало жизни этой!
Сквозь ветошь темноты
Просвечивает лето,
В котором только ты.
Размазывает полдень
По небу миражи –
Вот, словно перст Господень,
То облако дрожит…
Разглядываю сны я –
Исчезнут (только тронь)
Те сливы неземные
Во всю ладонь.
* * *
Запылясь российской сажей,
Под мерцание светил
Крым роскошным экипажем
В море Черное вкатил!
Обжигая плечи, руки,
Он тянул меня ко дну…
Я слабею от разлуки,-
Не бросай меня одну!
* * *
Себя приучаю к имени
Мужа. Судьба – в залог.
А сердце кричит: «Люби меня,
Мой придорожный бог!»
Останься в моем пристанище,-
И все пойдет на лад!
А память твердит: «Обманешься,
Как много лет назад!»
Зачем это мне? Да что же я?
Столько свободных мест…
А губы зовут: «Сереженька!» -
Будто целуют крест.
* * *
Склонился надо мной,
Взглядом синим вымерил –
Сколько силы…
Выгорел, словно
Серой золой выгорел…
Та, другая – она сильней,
Она – по праву.
Сколько права у ней!
Я без права.
Я без спроса,
Без стука я, прохожая,
В сердце милого брешь прожгла
На звезду похожую.
Сколько силы?
Ему не счесть!
Всю до пыли
Трачу,
Чтобы сказали «Есть!»
А не «Были»…
* * *
Пересилю себя.
Пересилю?
Гость мой страшный,
Никогда у меня не бывавший
И не будущий…
Пересилю.
Пропасть –
тоже вершина –
Падения.
Зеленью
поросло…
Зеленью.
Все обычное, все нелюбое…
От волненья дрожат губы.
Упаду.
Никто не узнает.
С нами Бог.
Бог с нами!
Мы ослепли,
иль нас ослепили?
Пересилю себя!
Пересилю?..
* * *
Как жила ты, милая? Кому верила?
Много ли фамилий перемерила?
От зубов молочных до волчьих расти
Много ль лет порочных
Из тридцати?
По воде ли вилами…
Песней, речью ли…
Как жила ты, милая, двухсердечною?!
Кистью заморожен рябиновый стыд…
Словно сердце ложью, закат горит…
Не загробной силою,-
Волей строгою…
Как жила ты, милая, в волчьем логове?
Сжала кистья-клочья.
Где кровь, а где сок?!
На зубах
На волчьих
Скрипит песок.
* * *
В.Д.
Святотатствуя и дрожа,
Прикоснулся. Отозвалось.
Сладкой горечью налилось,
Размешалась в душе душа.
Залпом. Залпом! Напьешься ли?
Источилось сомненье в нить…
Как нам Господа ни молить,
Не покинуть родной земли.
Словно пропасть – окна проем,
Он кричит в темноту полей:
- Далеко ль до звезды моей?
А она третий год при нем.
* * *
Ю.Д.
Навстречу ветру – мокрому бездомному –
в слезах иду…
Не поведу тебя я к озеру Бездонному.
Не поведу.
Еще не стерлись там следы прошедшего,
И запах свеж…
Еще дрожат там на ветвях заснеженных
Слова надежд…
И страшно: ненадолго крылья сложены
Печальных стай…
Больная птица с сердцем завороженным,
Не прилетай!
* * *
Такой вот день,
что хочется реветь.
Лежать вот так,-
поджав к груди колени…
И дело не в моей природной лени,
А просто
жизнь – сгоревшая на треть…
Такой вот день,
что хочется реветь.
* * *
Темнею. Темнею…
Слабею. Слабею…
Мне сказки твои –
Как огонь мотыльку…
Я тоже так сказочно лгу!
А плакать еще не умею…
* * *
Да воскреснет дым,
что всегда в цене!..
тот, кем ты любим,
ненавистен мне!
Не ходи, родной, в эту сторону,
Где все та же песнь с переборами…
Где имеет смысл
даже гвоздь в стене.
О, как этот гвоздь
Ненавистен мне!
* * *
Книги порванный листок –
Весь с полусловами.
Чей-то длинный коготок
Прочертил меж нами…
* * *
Не отвечать, не спрашивать,
Прильнув к плечу…
Ты ждешь вопроса с жаждою,
А я молчу.
Когда душа кукушкою
В чужом гнезде,
Я ль тряпочной игрушкою
Нужна тебе?
Молчу, как на судилище,
Где все обман,
Покуда сердцу мил еще
Твой балаган.
Серебряною рыбою
Бьюсь у плеча…
Сама такого выбрала
Я палача.
* * *
Боюсь я слишком длинных пауз,
Живя за мнимою стеною…
Прости, что я еще влюбляюсь
В мужчин со шрамами и сединою!
За мной следят с тупым пристрастьем
(виновна ль в роковом сплетеньи?).
Я синяками у запястья
Клянусь в напрасности их затеи.
* * *
Меня испытываешь взглядом,
Меня испытываешь словом…
Сомнений тусклую обнову
Не примеряй ко мне, не надо!
Ах, эта шляпка с опереньем
Прошедшего (с цветком полыни)
Мне так к лицу! Пока не хлынет
Тревожный дождь твоих сомнений.
* * *
Вошел. И в зеркалах утроясь,
Он приказал мне не перечить.
И тень легла, как черный пояс,
От рук его ко мне на плечи…
Торгует песнями своими –
Тончайшей лжи блестят мониста…
Кричу во сне родное имя,
Что утром станет
Ненавистно.
* * *
Был веселый, милый!
Стал злой и жестокий…
Первого – любила.
Ко второму – присохла.
* * *
У тепла и холода – Дня и Ночи –
короткое свидание:
утро по примете.
Вскрикивал День,
Ночь лежала молча…
На грани слиянья родился Ветер.
Солнечный ветер – отсутствие плоти.
Бога посланник? Куда и откуда?
Он пятна на совести века выводит,
Он в сердце являет такую простуду!..
Угасаешь нежно,
Слабнут нити жил.
На земле ты грешно
Жил – не жил…
Что ж ты не поверил?
Что ж ты так?..
Вышибает двери Солнечный Сквозняк.
* * *
Леплю пельмени светло и молча.
Есть что-то мудрое в этом занятье.
Мне б нарядиться в зеленое платье, -
стихи сочинять под надзором ночи…
Но ценишь ты
Лишь мое уменье
Лепить пельмени.
* * *
Весь мир сходился в нашем шалаше,
Когда мы о возвышенном мечтали!
Вот и теперь – я снова о душе…
А он – о сале.
* * *
Я не жалуюсь даже Всевышнему,
Что обидой твоей я исколота…
Не довольно ль носится над крышами,
Натирая небесное золото?
Не пора ли спуститься в лиловое
Царство песен пернатой избранницы?
Не рождаются песни там новые, -
Видно, старые не забываются…
…………………………………….
Через годы, объятые клятвою,
Он слетел, обжигаясь метелями.
Не встречает певица пернатая.
Золотою
Тоскою
Застрелена.
* * *
Безумный век выкатывает пушку,
И нас к концу безумному влечет…
Я убираю серьги под подушку,
Чтоб не поранить милому плечо.
* * *
Скоро мы за все ответим!
Не унялись. Не смогли…
Набирает силу Ветер –
Тот, что нас сметет
С Земли.
* * *
Да, все прекрасно в жизни личной,
Да, жизни смысл друг в друге видим мы.
Но не люби меня привычно!
Но не люби меня обыденно!
Да, пусть считают сумасшедшими.
Да, пусть устроят суд с пристрастием.
Уж, коль доверилась я Лешему,
То и дороги к нам заказаны.
И пусть так нравится кому-то
Пугать нас твердыми устоями…
Но не люби меня уютно!
Но не люби меня устроенно!
* * *
Как сладко думать о тебе!..
(Хоть это столько раз бывало…)
На шаткой плоскости провала
Так сладко думать о тебе!
Как страшно голову терять!..
Когда в итоге разговора
Слетает занавес... Так скоро!
Так страшно голову терять!
Как горько сознавать вину
За недозволенные песни,
За краткий миг из поднебесья…
Так горько сознавать вину!
И все ж на горестной, полынной,
Запретной для двоих тропе
Так сладко думать о тебе!
* * *
Художнику
Он пишет кистью,
И она
Ему покорна и подвластна.
Я знаю – эти «письмена»
Ему зачтут в ином пространстве…
Ему зачтут и Храм, и Дом,
Что создал он в душевной пытке…
Но он не думает о том, -
Он просто
Жив еще
В избытке.
* * *
А Художник хотел мне помочь –
Рисовал он меня без опаски,
И истратил все темные краски…
Вот и выдалась Белая ночь.
* * *
Стекала расточительно душа
С острозаточенного карандаша –
Так странные рисунки появлялись,
Какие сумасшествию равнялись…
Из-под стекла
Блестела синь холодного металла…
Еще одной души мне не хватало –
Той, что понять могла.
* * *
Вот эта краска – нота СОЛЬ, -
Ударом медным.
А голубая – МИ-БЕМОЛЬ,-
Звенит победно.
Белеет ДО, легко паря,
Как чистый зимний ветер.
И неприметны нота ЛЯ,
А ФА-ДИЕЗ заметен:
Таким малиновым огнем он выжег
середину!..
Ты верно фальш приметил в нем
И разорвал картину.
* * *
Все волны, волны…
Всплеск.
И крик.
Цветной расплылись акварелью
Звуки.
И руки
Дирижера – всплеск и крик –
Полощутся, как ветви на ветру.
Что в той минутной паузе таится?
А к утру
Все прояснится.
Так сохнет акварель – и гаснут краски.
А было так прекрасно!
Так прекрасно…
* * *
Мне – такая жгучая, неминучая
Боль наискосок…
А ему не лучшее –
Жесткое,
Колючее
Серебро в висок.
* * *
А эти краски-
Неослабевающие звуки
Из тысячелетий…
И чьи-то руки
Звуки эти
Продляли в красках из века в век.
И славил Бога человек!
И гранью истины – Икона
На свет являлась!..
И отражалась
В ней тайна Высшего…
И звук –
Прикосновенье губ и рук.
* * *
Легко простившей – Божий жест.
Легко ушедшему – дорога.
Такую душу – да на крест!
Такого зверя – да в берлогу!
* * *
Мамочке
Мы с годами все упрямей
Ищем в жизни истину.
Но в несчастьях все же к маме
Прилетим, хоть мысленно…
И тогда лишь понимаем
Глубину первейшую,
Когда маму обнимаем
Нежную, добрейшую!
И тогда взмахнут крылами
Ангелы пречистые…
Вот тогда (спасибо маме!)
Понимаем – выстоим.
* * *
Светлой памяти его
Он ушел. Ярким цветом замазан
Золотого тепла
А картина под плачущим глазом
Разноцветно текла.
Обращались встревоженно мысли
К погребальному дню…
Я сейчас. Только вымою кисти,
И тебя догоню.
* * *
Как мне страшно,
Как мне холодно!
До безумия – шаг к окну…
И сорваться в манящую мглу
До отказа закинув голову.
* * *
А ласковый, хороший мой
Со мною расправился так:
Слепил из сердца горошину –
И положил на сквозняк.
* * *
Воссияла звезда такой чистоты!
Захотелось встать
и полить цветы.
* * *
О.Максимовой
Дышит розовым туманом река,
И пасется Тишина на лугах…
И в торжественном молчанье село
Колоколенкою в небо вросло.
И по ней, который год, не спеша,
Из села уходит в небо душа…
И моя душа уже много дней
Так и тянется вдогонку за ней…
* * *
Дочке Вале
Наполняю святой тайной
Серую суть Круга…
А когда этот мир оставлю,-
Все заметет вьюга.
А не рано ль опять итожу?
Справлюсь еще? Справлюсь.
Проверяю по лицам прохожих –
Нравлюсь еще?
Нравлюсь!..
Вот придет Дед Мороз из чащи
И оставит мешок у двери…
Ну, конечно же, он настоящий!
Верю еще!
Верю.
* * *
Пусть ты меня за прошлое не хвалишь, -
Я в нем жила,
я растворялась в нем…
а ты вот не живешь, а наблюдаешь
за бытием.
Но мне тебя винить – какая польза?!
Сплетаешь дни в печальную канву…
А ты моей истерики не бойся, -
Я так живу!
* * *
Лютой злобой его покалечена.
Не взлететь. Не уснуть…
Где ты – тот, кто прощает женщину
За Женскую суть?!
Кто ее осуждать не пытается
За Женский нрав,
Не кричит на нее, не бросается, -
Даже если и прав?!
Где ты, мой нелюдимый, доверчивый?
Разузнай, расспроси обо мне!
Я – твоя неподдельная Женщина.
Отыщи меня на земле!
* * *
Когда подует суховей,
Забьет глаза всем птицам пылью,-
Я и тогда любви своей
Не подпалю изменой крылья.
* * *
Что я значу в судьбе других?
Мало.
Была без тени. Тенью стала.
Была без пятен.
Сплошная темень теперь – Тень…
Кто без тени? Ко мне!
Я буду тенью каждого…
Лучей горячих жажду я,
чтоб ярче быть.
Плыть
Рабой, к ногам привязанной,
Макнуться в лужу грязную,
Потом об угол треснуться…
Лестницей
Рассыпаться, ступенями,
Тенями мелкими по кустам, траве…
Кто без тени? Ко мне!
Но однажды, однажды
В пылу душевной жажды
В чье-то плечо разрыдаться…
Порваться
На мелкие части
Счастьем.
* * *
Я помню, – раньше, как могла,
Всегда смотрелась в зеркала…
А отражения не помню –
Не сберегла.
Я помню, - раньше, как в дыму,
Закрыв глаза, рвалась к нему…
Вот только имени не помню,
Да и к чему?
Я помню, - раньше, словно вязь,
В узор судьбы Любовь вплелась…
Вот только дна ее не помню.
Не добралась.
Часть вторая
СКВОЗЬ СЕРДЦЕ
* * *
Моей судьбы случайное зерно,
Оброненное ветреной Венерой,
В святую почву Таинства и Веры,
Святой Любовью к сроку проросло –
Так было мне прощение дано.
* * *
Наизнанку! Все чувства – для всех!
А сама уже корчусь от боли…
Бог назвал эту муку Любовью.
Черт добавил к ней сладостный грех.
* * *
Внезапно, словно ливень с высоты,
Легко в мою судьбу ворвался ты.
А я огня прошу, прошу огня, -
О, Боже, сделай любящей меня!
И нет вокруг ни зависти, ни лжи,
Меня ты крепче за руку держи!
Покуда мне не надо ничего,-
О, Боже, сделай любящим его!
Святая благодарность – доброта,-
Ты тоже так наивна и чиста…
Чтоб всех времен не нарушалась связь,
О, Боже, сделай любящими нас!
* * *
Я устала от липких взглядов.
Чем могу я тебе помочь?
Что тебе от меня надо?
Не ходи в мою ночь!
Лишь беспечность веселых песен,
Все находят в глазах твоих,
Но я вижу, - какая бездна
Одиночества в них!..
Добавляю греха заблудшим…
Чем тебя привлекла моя суть?!
Ну, а, впрочем, меня не слушай,
Хочешь быть?.. Будь!
* * *
Холодно,
холодно…
Люди спешат
мимо.
Трудно дышать, любимый!
Холодно,
холодно…
Я задыхаюсь
от суеты, быта.
Холодно,
холодно…
Всеми забыта,
Жизнью избита,
Милым испита…
Холодно,
холодно…
Где оно,
счастье?
Все в одночасье
Сгорело.
Серо.
Холодно,
холодно…
* * *
Еду в поезде Безразличия,
Где у каждого – мелкое, личное
Сквозь запаянность душ искрится.
Лица…
Нет ни глаз, ни ушей, -
Коробчато…
Мчится поезд безостановочно,
А навстречу ему, бегущему,
Поезд катится из Грядущего,
Где у каждого мелкое, личное
С той же станции – Безразличия…
… Столкнулись!
Грохот. Звон…
Дождь пошел,
С четырех сторон
Пустое увеличивая…
Не жаль мне поезда Безразличия.
* * *
Изменить судьбу – не в нашей власти,
Но такая боль на вираже!..
Это зов несбывшегося счастья
Отзывается в моей душе…
Но с надеждой вслушиваюсь в дверь, -
Вдруг оно придет ко мне теперь?!
* * *
Может быть, для тебя – приключение,
не имеющее значения…
Для меня жаркой страсти прорыв –
нечто большее и неминучее,
неизведанное до случая…
Как тропинка в обрыв…
Пятый год я падаю с обрыва…
Уезжай. Счастливо!
* * *
Мы с тобой поврозь отныне.
Чашу горькую допей!
Свою резвую Гордыню
Уводи с моих степей!
… Вот и вычерпан колодец.
Вот и отданы долги.
Мой залетный Иноходец
Захромал на две ноги.
* * *
Не считаю ни дни, ни рубли…
Ни сердечные приступы боли.
Лишь бы эти
в цветочек обои
не поблекнуть лет десять могли!..
Не считаю обид и тревог,
как не счесть поцелуев от жажды…
А уйдешь, - это будет однажды –
я до блеска отмою порог.
* * *
Я тебя окружила музыкой,
Я тебя окружила красками.
Вот уж, думала, заживем!
Но ты выпорхнул в щелочку узкую
Меж твоей и моею сказками
Серым маленьким воробьем.
* * *
Не тем обласкана.
Не начать ли сначала?
Не стало сказкою, -
Даже самой печальной.
А было – плакала,
Как любая женщина…
Не тем обласкана.
Не с тем обвенчана.
* * *
Молчишь? Ну и молчи,
Коль нечего сказать!
Тебе в моей ночи
Отныне не бывать!
Тебе в моем дому
Нет пятого угла!
И как в таком дыму
Я выдержать могла?
Над дымом твоей лжи
Так вздохи глубоки…
Упал? Ну и лежи!
Я не подам руки.
* * *
Я не люблю его имя,
Нет неприятней фамилии.
И между нами двоими
вот уже много лет
тысячи черных кошек
втаптывают в дорожку
серое облако пыли,
что затмевает свет…
Жизнь изучаю «в оба»…
А разгадать – попробуй!..
Если б не так подробно
день проживать за днем, -
вырвала я б страницы,
где все о нем говорится,
не прочитали чтобы
через века о нем.
* * *
Сотворю знаменье,
Обращусь к Творцу…
Это нетерпенье
Так тебе к лицу!
И дорогой млечной
В пламенной мольбе
Уходить навечно
Так идет тебе!
* * *
Прошла моя пора.
Исход благополучен.
С Жар-Птицына пера
Слетел последний лучик…
Он пыль позолотил
У самого порога.
Когда ты уходил,
Я стала верить в Бога.
* * *
Художнику
…Он приятелей встречает
словом ласковым, да чаем.
А потом возьмет он кисть, -
нарисует чью-то жизнь…
Кем подобран цвет его лица?
Кто заказчик у творца?
Как волнует взмах его руки…
Впрочем, это пустяки.
Вот и все. Даю я слово,
что за ним идти готова
в странный мир его картин,
где он преданно один.
* * *
Черный ворон, захмелев,
Пьет из лужи талой.
Он наелся мертвечины,
Болен он неизлечимо –
Старый…
Многоцветию годов
В радугу не слиться.
День сегодняшний захлопну.
Оглянусь, увидеть чтобы
Лица…
Холод. Холод. Сон во сне…
Спящие безлики…
Тусклых слов из пластилина
К сердцу льнущая рутина…
Вскрики…
Переосень. Перецвет.
Снова переборы…
Этот пошлостью замажет.
Этот ничего не скажет –
Ворон.
* * *
Возврати мне радость!
Яблочный сок…
Розовым нарядом
Сад привлек.
Издали заприметила –
Сохнут вишни…
Спрашивал – не ответила.
Звал – не вышла.
Переспела ссора –
Ревности плод.
За твоим забором –
Горек мед…
Сравнивал да вымеривал –
Я ль шутиха?
Сказывал – не поверила.
Крикнул –
Тихо.
* * *
Л.Александровой
Для расставанья нет причин,
Но все несносней драма…
А в философии мужчин
Нет святости ни грамма.
Слетает туча на поля
И слезы льет нещадно…
А у него глаза болят
От света женских радуг!..
И близок горестный итог,
Плетет сомненье сети…
Он быть Мужчиною не смог –
Вот и помчался наутек,
Коня ударив плетью.
* * *
Мой мужчина не дает мне опомниться,
Мой любимый не дает мне расслабиться,
Все грехи мне мгновенно припомнятся,
Когда миг подходящий представится…
Мой мужчина не поет колыбельную,
Мой любимый не уступит и малости…
Для него неимоверно глупею я,
Когда миг подходящий преставится…
Но когда он, уставая, колеблется,
Но когда не может с хворями справиться,
Вот тогда сквозь любящее сердце я
Пропускаю его. Пусть поправится!
Так живу я – то в аду, то в раю.
То смеюсь, то плачу, то пою.
* * *
Твои глаза упрямой лжи полны.
А был родник – и нежности, и веры…
Умру я неожиданно, наверно,
Не выдержав нахлынувшей волны.
Соперницы безликий силуэт
Являет сон мне с каждою луною,
И вырастают за ее спиною
Ужасный звон украденных монет…
Но я легко прощенье раздаю, -
Она слаба, чтоб быть со мной на равных.
Но как, скажи, посмел ты (Боже правый!)
С ней танцевать под музыку мою?!
* * *
Бранился с глазами дьявола.
Все в черном…
Лицо, как из мрамора…
Из комнаты, словно сквозь стену,
Вырвался,
Вздыбились вены.
Привыкшая бунтовать,
Кровь потекла вспять…
А вечером тихий, ласковый
Снова рассказывал сказку,
Смолкая у самого важного –
Рубцы в моем сердце разглаживал.
* * *
Я проснусь. Скребутся мыши.
Печку жарко натоплю.
Словно парус кораблю,
Я пристрою дым на крыше…
И, покуда речка спит,
Берега ее подвижны…
Мы так тихо уплывем, -
И соседи не услышат.
* * *
Есть время года в лесу –
Успокоенье.
Тихо сюда я внесу
Все, что имею.
Лес, промокая, осел
Цвета иконы…
Только навязчиво бел
Край небосклона.
Лес у подножья его -
Розовой сажей, -
С отяжелевшей листвой
Медленно ляжет.
* * *
В.Д.
Кто-то завистью черной масти
Мне ворота измазать готов.
Я стоптала немало годов,
Чтоб попасть в тридевятое счастье.
Был мой рай шалашовый прочен.
Что же мне не хватало еще?
Ну, пришей мне ярлык на плечо
Тот, который ты мне напророчил…
А ты пишешь предсмертное что-то…
Собираясь в какие пути
Белым мелом по черным воротам
Проскрипел в тишине «Отпусти!»?
* * *
Семье Некосовых
Во мстерские края, страну закатов жарких
Зовет меня душа, и ей покоя нет, -
Где редкостный союз – два самородка ярких
В одной живут семье и людям дарят свет.
Неведом им покой и старость незнакома,
Ведет их по судьбе заветная мечта –
Раскрасить щедро мир по творческим законам
В желанные для всех счастливые цвета.
И каждый по душе любимым занят делом,
Пред Богом и людьми открыто, не тая…
И думаешь о том, что нет, - не оскудела
На благостных людей родимая земля.
* * *
Растревожена, окружена,
Разморожена тишина…
Подтаяла, потекла –
От тепла.
Робко-робко…и
Вот сильней –
Словно, сердце забилось в ней, -
Наполнилась, ожила
Тишина…
Нарастающее
Из лесов
Звон изысканных голосов
Окрасился,
Перешел
В хор…
Так медлительно,
Тонко,
Мудро
Тишина превратилась
В Утро.
* * *
Братьям и сестрам
во Христе
Слова я Его повторяю.
Источник – сокрыт от лукавых.
Я в небо душой воспаряю
И знаю – нет Господу равных!
Светлеют знакомые лица.
Пожнем то, что нынче посеем…
Пусть наше дыханье продлится
Во имя людского спасенья.
* * *
Отцу
Дождись меня. Еще чуть-чуть, -
И я пылать предстану возле…
И мы – негаснущие звезды –
Прольем таинственные слезы
На Млечный путь…
И в том блистающем миру
Ином
Я буду думать о тебе –
Земном.
* * *
О.Максимовой
Не пожелай ее, не пожелай –
Осенней ночи с пестрым одеялом…
Тоска невыразимая стояла
И мокрым ветром билась у виска.
И клеились слетевшие листки
На черные афиши под ногами,
Нас приглашая слушать эти гаммы
Шагов по стылым лужам сквозь века.
Но таяли ненужные слова
Под душным сводом шумного вокзала,
Тоска невыразимая стояла
И сузилась в прощальное «Пока!..».
* * *
Календарные цифры «настенников»
ненавижу. И девочек «в красненьком»…
Говорят, - так у всех неврастеников.
И еще – отвращение к праздникам.
И еще не люблю просыпания
на рассвете в туманы кромешные,
И еще – той руки прикасания,
Над которой обличие Лешего…
Но в потемках отчаянья слабого
ясный ум превзойдет ожидания…
Не хочу быть гусынею-бабою!
Буду в красном ходить
На свидания.
* * *
А день, длиной в октаву,
был черно-бел.
Я вырвалась, когда бы
не мой удел –
выслушивать трезвучья
былого дня.
- Ах, стала она лучше!
Не про меня.
Прелюдия и фуги
твоих проблем
рассчитаны на муки
моих систем…
Мне выдана тональность
в минорном дне…
- Она сыграет радость!
Не обо мне.
* * *
Вдыхаю чуткою душою
Его семейственности дым.
Я замахнулась на чужое,
Поспешно ставшее моим…
Я до безумия конкретна, -
Я проникаю в тайники…
Тревожусь – страсть моя заметна
В движеньях пламенной руки…
Я укрываюсь от соблазна,
Ища спасенья на миру.
Я душу, сердце и свой разум, -
Все воедино соберу…
… Во исполнение закона
Клевать слетится воронье…
Такою страстью я влекома,
Что нет достойного ее.
* * *
В ее неистовой борьбе
не я ль оружье?
Она там плачет по тебе
слезами с тушью…
Она там курит по тебе,
в окно уставясь.
Свила гнездо в ее судьбе
одна лишь зависть…
Вбит ржавый гвоздь ее души
в похмельный праздник…
Ее ты любишь за гроши.
Да любишь разве?!
В ее неистовой борьбе
скажи мне, кто ты?
А я не плачу по тебе.
Молчу.
И все тут.
* * *
Предпочтенная им, мне еще не знакома.
И ни то, ни другое, ни третье…
А, скорее всего, – исключенье закона
По любовному долголетью.
А, скорее всего, - урожденная стерва
С шелковистою смуглою кожей…
На меня она чем-то похожа,
Но моложе. И крепче нервы.
Предпочтенная им, без проблем и затей,
Без особых примет и отметин.
Но и ей не рожать ему больше детей,
Потому что сосчитаны дети.
* * *
Галочке Щеглик
Просто, это осень сдавливает душу
И гребет в карманы золото листвы…
Пред грядущей стужей я безумно трушу
И кладу икону возле головы.
Просто, это осень льдинками под кожу
Проникает вольно, остужая пыл.
Знаешь, - это больно! Ты познала тоже
Этот вечный холод у родных могил…
Просто, это осень мне в затылок дышит
Словно пред казнью в барабан стучит…
Закрываю уши, опускаюсь ниже,
Но вонзились в душу памяти лучи…
Вздрагиваю нервно, покрываюсь дрожью
И глядит Истица на меня в упор…
Просто, это осень жизнь мою итожит
И выносит первый строгий приговор.
* * *
Я опять в утрате, ротозейка!
Убегаешь. Но на всякий случай
У тебя есть верная лазейка
Сквозь забор стихов моих горючих.
За забором – пустошь замиранья…
Узнаванья.
* * *
Душа моя очнулась налегке
В обличии домашнего халата…
Слеза скатилась виновато
И родинкой застыла на щеке.
* * *
Я все чаще замечаю,
(хоть пытается скрывать),
как умеет он молчаньем
приласкать.
* * *
Проживу на земле не молча, не крича,
Одиночество славя в судьбе…
И стоит на столе одиноко свеча,
А в окне отражается – две…
* * *
Когда мне преграждают путь,
я уступаю, но могу заплакать.
И мягко, на кошачьих лапках,
во мне подпрыгивает суть…
* * *
Эта яркая яма празднества!..
И в нее перевернуто таинство…
Неделимое надвое разнится,
А раздельное пошло сливается…
И блестит разноцветное месиво,
И бокалы дрожат в нетерпении,
И куражатся мелкими бесами
На расцвеченном серые тени.
Но я слышу другую музыку –
Тихую, тонкую, -
За стеной - дыхание
Моего ребенка.
ПРОПАСТЬ
Сомкнулись в ней пересеченья темноты,
и запахи чисты
до тошноты.
И есть запас манящего предела –
сырая твердь оплаканного дна,
с которого вселенная видна,
с которого пушинка не взлетела,
а так хотела…
* * *
Уйду не понятой. Холодной.
Под грубость слов без перевода…
И стороною оборотной
Луна потребует развода.
И соберут ночные блики
Разбитой вазы отраженья.
Ему достанутся – улики.
А мне достанется – Движенье.
Часть третья
НАНИЗАНА НА ВЕРТЕЛ
* * *
Посвящаю Алексею Молдалиеву,
написавшему чудесную музыку
к моим стихам
Мы лишь коснулись рукавами
В трамвае под названьем Жизнь…
Не перемолвились словами,
Ни в чем друг другу не клялись.
В густую прозу ожиданий,
Приобретений и потерь
Вплетались искорки свиданий,
Как праздничная канитель.
В душе раскачивалась жалость
Наплывом горестной волны,
Что ничего нам не осталось –
Ни сожаленья, ни вины…
Но все придумано не нами,
И наши судьбы разошлись…
Мы лишь коснулись рукавами
В трамвае под названьем Жизнь.
* * *
От любви не убежать.
Я пыталась. Не сумела.
Каждой клеточкой дрожа,
Предвкушаю перемены…
Будет ветер. Будет снег.
Будет долгая дорога.
Перепутан год и век,
Ибо все во власти Бога…
Нет надежды на возврат
Чувства нежного до дрожи…
И никто не виноват.
И никто нам не поможет.
Ты уйдешь. Мы не срослись,
Хоть с годами стали ближе.
Умоляю, оглянись!
Вдруг тебя я не увижу…
* * *
Нет, невозможно счастье выстрадать!
За нас все свыше решено…
Любовь дается только избранным.
Тебе, как видно, не дано.
Такая боль невыносимая!..
Но нет и жалости в тебе.
Ты все сметающей лавиною
Прошелся по моей судьбе.
Стеной стоит твое предательство.
Который год уже стоит!
Начать бы вновь, начать бы начисто…
Но умираю от обид.
* * *
Я тебя заменю молитвой
В час, когда ты меня предашь.
Будут краски на стол разлиты,
И сломается мой карандаш…
Будет Вечность стоять у дома,
И молчанье запрет уста.
Я тебя заменю ведомым
Журавлем, что от стаи отстал…
И сорвется с небес лавина
Замороженного дождя…
Я – уйду пред тобой невинной.
Ты – сумеешь ли жить без меня?
* * *
Мой дивный остров –
Моя душа…
Живу я просто,
Легко дыша.
Иду неспешно
И наугад…
Мой остров грешный, –
В нем рай и ад…
Но столько света
И доброты!
Жаль, что об этом
Не знаешь ты…
* * *
Бог выпросил тебя у Тьмы
и повязал со мной любовью...
Но как петля у изголовья
постели нашей
круг луны.
Зажат в руке греховный список
и жжет ладонь. Но чья вина?!
И час расплаты уже близок.
И надвигается луна...
* * *
Боюсь тебя молчанием обидеть.
Боюсь тебя ответом разозлить.
И штопаю я твой любимый свитер,
И не могу продеть в иголку нить...
Всего боюсь – и ревности, и злобы,
Разлуки долгой, и ночных речей,
Боюсь беды – ужасной до озноба,
Боюсь того, что ты всегда ничей!..
А я твоя. Всецело и всесвято.
А я твоя! До самых до ворот...
Но нас влечет дорогой непонятной,
И впереди опасный поворот.
* * *
Ты ищешь что-то там вдали
И распушаешь хвост павлина...
Купаешь бусинки в пыли –
Стекляшки слов на нитке длинной.
На обольщенье не похож
Твой нежный флирт саморекламы,
И липнет ласковая ложь
К ушам замужней милой дамы...
Так все мне видится в ночи,
Так все мне видится в печали...
И жгу огарочек свечи,
Молитвой душу облегчая.
* * *
Все больше хочется молчать
И не судачить о пустом.
И в дом твой теплый постучать,
И не покинуть этот дом.
И просто рядышком сидеть,
Держа в руках твою ладонь.
И в кротком взгляде разглядеть
Испепеляющий огонь.
* * *
Как твой неровен почерк –
Ты пишешь о любви...
Надорванный листочек
Мучительно кровит...
И родинками точек
Обозначая смысл,
Являешь между строчек
Божественную мысль...
А я от слов устала.
От всех – наперечет.
Листочек запоздалый
Сжигаю над свечой.
* * *
И прикоснуться. И упасть
В густой поток неповторимый…
Поймет ли он? Такая страсть
Лишь с Вечностью соизмерима.
Два берега одной реки
Хранят ее от иссушенья.
А правый берег – для тоски.
А левый берег – искушенье…
И вечно порознь берега,
Но вечно движется река.
* * *
Я горжусь тем, что я – русская,
Тем, что кровь моя – не водица,
Что душа моя тихою музыкой
Через все времена просочится.
Но не это – весомое, главное,
Мне бы знать и в ином измеренье,
Что стоят купола златоглавые,
Что звучит Благовест над державою,
Что в Россию пришло озаренье…
Я не верю в лукавые помыслы
Иностранного лживого блага,
Я – за чистые русские промыслы,
Я – за совесть, за честь, за отвагу!
Я – за светлые песни Фатьянова,
Что так дороги русскому люду.
И в Москве, и в Орле, и в Иваново, –
Будут петь их всегда и повсюду!
И горжусь я, что я – русская,
Да и кровь моя – не водица.
И иду я тропинкою узкою,
Чтобы в будущем отразиться.
* * *
Пришел январь, но я ему не верю.
Знакома мне обманчивость тепла…
Вот распустились почки на сирени
Наперекор законам естества.
Туманность дней и сумрак поднебесья
В душе рождают холодящий страх.
Пришел январь. И мы уже не вместе.
Но рядом ты – и в сердце, и в стихах.
Что за зима? Ни снега, ни метели!
Мороза нет. Но холод под ребром…
Как быстро наши годы пролетели!
Как незаметно опустел наш дом.
* * *
Бесстрашно я безумствую во сне,
Фантазий страстных вьется вереница…
Как странно уживаются во мне
Душа ребенка и огонь блудницы.
И нет измены в этих полуснах,
Рвусь напролом тропой непроторенной…
Но разговор со мной в полутонах
Уже ведет торговец изощренный…
Один рывок, - и в пропасти на дне…
Один лишь шаг, - и заповедь нарушу…
И тот огонь, что властвует во мне,
Сожжет дотла податливую душу.
* * *
Как же трудно не грешить
Даже мыслями своими!
Где-то в складочках души
Затаила твое имя…
Сберегу его от бед
Я горячею молитвой,
Что мне толку от побед,
Если кровь твоя пролита?..
С поля брани отступив,
Я – в спокойствии безгрешном…
Ты же – гибнешь, отлюбив,
В одинокой тьме кромешной.
* * *
Посмотри на меня, любимый,
Светлым взглядом минувших дней!
В этом сумраке невыносимом
Не нашла я тебя милей.
Наказание, злая доля:
Сердце – в рабство, душа – в распыл…
Зря я это звала любовью?!
Зря ты рядом все годы был?!
* * *
Не бывает верности мужской!
Даже взглядом он грешит безбожно!..
Где-то там всегда одной ногой,
Здесь – распутство прикрывает ложью…
Как он слеп, как глуп! Но как хитер!
Две реки иль пять?! По всем поплавал…
А на берегу его костер
Догорает тускло и бесславно.
* * *
Не расстаешься ты с надеждой,
Хотя в глазах испуг и страх,
Что ты запутан неизбежно
В своих же собственных сетях…
Там спутаны все чувства, мысли,
Ты глохнешь, слепнешь в полутьме…
Однажды ты придешь ко мне.
Но только вот не в этой жизни.
* * *
Птицы вьют гнезда осенью поздней,
Льются дожди посредине зимы…
Трудно поверить, - мы расстаемся.
Силой небесною разлучены.
Вспять повернуться бурные реки,
Ветром весенним остудит висок…
Мы ненадолго, мы не навеки…
От сумасшествия на волосок.
* * *
Брату Евгению
Мы родные с тобой по крови,
Мы птенцы одного гнезда.
Мы родительскою любовью
Прочно спаяны навсегда.
В этой жизни печаль и радость
Мы привыкли делить с тобой.
Сколько б весен нам ни осталось,
Прочно связаны мы судьбой.
Нам от бед никуда не деться,
Но и радостям нет числа.
Не вернуть золотого детства,
Только дым от того костра…
Жизнь идет. Мы за все в ответе!
Нам – и каяться, и грешить.
Что оставим мы нашим детям?
Завещанье – по совести жить.
* * *
Придет раскаянье, но поздно…
Моя душа вернется в Вечность
И на пути небесном Млечном
От нелюбви твоей замерзнет…
И яркой звездочкой заметной
Из глубины сверкнет печально,
Как вспышка нежности прощальной,
Напомнив ласковое лето.
* * *
Вот и живи! Ни много и ни мало –
Подложный смысл являя в каждом дне.
Что до меня? Не думай обо мне.
Я тоже дров немало наломала…
Вот и живи… без видимой причины
Мы разойдемся этою весной…
Но не ликуй, неугомонный мой,
Не так уж пред тобою я невинна.
* * *
Бальзаковская дама – Осень.
А яркость праздная – грешна...
В своем раскаянии позднем
Она не стоит ни гроша.
Скрывая горькие потери,
Она застенчиво-мила...
Но не спешите ей поверить –
Она распутною была:
Сверканья летнего обновы
Она примерила сполна...
Позвольте не поверить снова
В ее потешные тона:
Она раскрасила игриво
Седую челку в рыжий цвет,
А что красиво, не красиво –
Ей дела нет...
А мы любуемся как дети
На мишуру ее затей,
И лишь чуть-чуть грустим о лете,
В котором не было потерь.
* * *
В памяти храню памятные даты, -
Дни, когда счастливой жизнь текла рекой.
Душенька моя, чтоб была жива ты,
Бог тебя погладил ласковой рукой.
Разолью я чай в старенькие чашки,
Промолчу я нежно про свою беду…
Но меня услышат на лугу ромашки,
Но меня утешат Ангелы в саду…
Чтобы дальше жить, не нужны усилья,
Надо только помнить, верить и любить,
Подниматься ввысь, обжигая крылья,
И парить по небу, и земною быть.
Утренней зарей, снова как когда-то
Запылает солнце надо мной венцом!
Душенька моя, чтоб была жива ты,
Бог тебя погладил ласковым словцом.
* * *
Валюше
Ты – мой Ангел-Хранитель,
Лучик светлого дня!
Прочно скручены нити
от тебя до меня.
Ты- святая отрада,
словно пламя свечи.
О тебе, моя млада,
сердце бьется в ночи...
И в молитве у Бога
я прошу об одном, -
чтоб тебя защищал Он
и ночью и днем,
чтобы был непорочен
и светел твой путь.
Я люблю тебя очень –
помни и не забудь!
Эти несколько строчек
я писала любя.
Моя милая дочка,
мой родной ангелочек,
с Днем рожденья тебя!
* * *
Так тоненько «хохочет»
Прижатый мной комар...
Он умирать не хочет.
Он молод или стар?
Всего чуть больше суток
Его земная жизнь, -
С последнею минуткой
Он все же рвется ввысь...
Вот так и мы прижаты
Властительной рукой,
Что ввергнет нас когда-то
В пленительный покой...
* * *
Мне б четыре строки,
Как четыре руки,
Чтоб цепляли смятенную душу…
Мне б четыре угла,
Где б я снова могла
Все сначала начать, не разрушив…
* * *
Беды приходят, как ночь – незаметно.
Рвутся надежды на клочья – от ветра.
Тягостно тянется день – в неизвестность.
Как одинокая тень – моя нежность.
* * *
Черствеет сердце, как вчерашний хлеб.
Такие муки – да тебе б!
Чтоб ты почувствовал невольно –
Как больно!..
* * *
Мысли светлы и спокойны.
Я покорилась судьбе.
Все так уныло, пристойно,
И ни строки о тебе.
Я за высоким забором,
Как замерзающий сад...
Струны рвану перебором –
Грустные песни летят...
И ни слезинки, ни вздоха.
Стынет душа – ну и пусть.
Нет, мне с тобою не плохо.
Просто – предзимняя грусть.
* * *
Возле меня умирает пространство...
Здравствуй, осеннее непостоянство!
Словно кладбищенским холодом
Сердце тоскою исколото.
Листья цветастые в лужах утопли.
Слышится в ветре то хохот, то вопли...
А на заборе некрашеном
Пятна от ливня вчерашнего.
И приближается зимняя стужа.
Вот уже в лед превращаются лужи –
Будто бы плиты надгробные
С листьями внутриутробными...
Страшно! Вокруг умирает пространство...
И не найти для спасенья лекарство.
* * *
Собратьям по перу
Наши даты рожденья в прошлом веке остались,
И, казалось бы, лучшее – все позади...
Но не выстудят душу ни боль, ни усталость,
Если бьется горячее сердце в груди.
Неудачи, потери – лишь прошлого вехи,
Щедро чувства мы тратим и, тратя, горим...
Только верному другу в радость наши успехи,
И свои неудачи разделим мы с ним.
В прошлом веке остались наши даты рожденья,
Мы поверили в чудо, - оно было в нас...
И – немного везенья, немного терпенья, -
Новый день нам подарит озарения час.
Чудотворства так трудно порою даются, -
Словно, падаешь с неба в горящий костер…
Но плоды откровений легко раздаются.
Если пишем, – то живы! И весь разговор.
* * *
Несчастный ты мой человечек!
Ты раб своей собственной лжи.
Украдено счастье на вечер,
Которым нельзя дорожить.
Нельзя, потому что нелепо.
Нельзя, потому что нельзя!
Души своей ссохшийся слепок
Увозишь в чужие края…
Танцуют оконные блики.
Что думаешь ты по пути?
Две стороны – равновелики.
В любую из них – лети!
Твой выбор – твоя забота.
Смогу ли его принять?
…Все ж как ты посмел на кого-то
Меня так легко променять?!
* * *
Ночь разломилась на две половины,
Как яблоко от спелости и зноя...
И, изгибаясь в наготе невинной,
Река дрожала мелкою волною...
Два влажных берега росою исходили
И пыль дорог лежала теплой пудрой.
И небеса зарей предвосхитили
Немой экстаз божественного утра.
* * *
Подавляя сердца стук,
С ним о глупостях болтала.
А во сне к нему летала,
Чтоб его коснуться рук...
Чтобы сна его лишить,
Чтоб сказать о самом важном...
Чтоб проснулся он однажды
И не смог как прежде жить.
* * *
… А тот, кто тайным пламенем огня
дотла сжигает трепетную душу,
не потревожит встречами меня,
и страсть свою не выпустит наружу.
Словами, рвущимися из горячих уст,
Меня лишь в сновиденьях превозносит.
Но и под пыткой он не выдаст чувств.
И имя мое вслух
не произносит.
* * *
Полнеба, тучами прижато,
Над горизонтом расползлось.
Водой наполнилась межа та,
Где стадо летнее паслось.
Дождя мерцающие блики
В оконный целились проем.
А в разоренном храме лики
Мрачнели, тускли с каждым днем...
* * *
Пропади они пропадом –
Эти дни пустоты!..
Чтоб не стало и повода
Обращаться « на ты»,
Чтобы память замшелую
Пообрезать на треть...
Жаль, тогда не умела я
Неприступно смотреть.
* * *
Ты повторился в глупости своей –
Подозревать меня в делах измены,
И выплеснул весь яд своих кровей,
Едва во мне заметив перемены.
Ты повторился в изощренной лжи,
Замазывая грех свой темный, праздный...
Теперь меня попробуй, удержи,
Когда душа заглядывает в разум.
Ты повторился. Сквозь притворства дым
Я различаю лишь твои пороки...
И чем сильнее мною ты любим,
Тем чаще ты становишься жестоким.
* * *
Я собрала стихи свои и вещи.
Пора идти. Чего-то жду, пока
Огонь свечи безудержно трепещет
Под ледяным дыханьем сквозняка.
Темно внутри. Еще темней снаружи...
Но, сокращая расставанья час,
Уже заря заглядывает в лужи
Тревожным взором безутешных глаз.
Я не спешу. Оттягиваю сроки.
Горит свеча, – еще надежда есть...
Но на хвосте безжалостной сороки
Уже несется горестная весть.
* * *
Много слов необдуманных сказано
И наломаны всуе дрова…
Атаманшею с глазом завязанным
Правит бандой людскою луна.
И скребется мышиною лапкою
Ветвь ночная в заборной дыре…
А с твоею звериною хваткою
До скончанья не справиться мне.
Вот и снова я ложно беременна, -
Не напиться желанной воды…
А в заборе все дырки заклеены,
Чтоб не ждать приближенье беды.
* * *
И дан мне знак от пылкого побоища…
Морщинкой лишней на моей судьбе
Лежит печаль. Хотя жива любовь еще,
Пустеет сердце в думах о тебе.
Волненья срок закончился сумятицей.
Сгребет душа остатки торжества…
Как снежный ком, обида снова катится
И воскрешает бранные слова…
Холодный день скандалами закончился.
Нас захватила горестей игра…
И лик любви от лютой злобы скорчился,
И скорбный голос возвестил – пора…
Тебе не удержать меня в покорности, -
Несправедливость тяжко выносить.
Но, помнишь, я писала, что на скорости,
На вираже ты можешь дверь открыть?..
Тебе, мужчине, принимать решение,
Ведь я, как пташка, у тебя в горсти…
Но я у Бога попрошу прощения:
Ты нас обоих, Господи, прости!
I.
Расползется закат – только ниточку троньте,
Встав вечерней зарей на колени…
Люди – черные капельки на горизонте,
Волочащие длинные тени.
Заползают в дома, суетою объяты,
И твердят о спасении мира…
Я без тени уйду, не отыщешь меня ты,
И следы, словно строчки, – пунктиром…
Поклянется в слезах захудалый бродяга
Добрести до заветной калитки.
Пусть поможет в пути ему сущее Благо, -
Благо истины. С миру по нитке.
II.
Бродит в синем сюртуке
Ночь Проклятия…
Звезды – капельки в руке
У Создателя…
Понаслышке осудил
Люд невинного,
Приговором остудил
Пылкость дивную…
Горемычного приму
И помилую.
Как он жил в моем дому,
Не забыла я…
Не искал он вдалеке
Утешения.
Бродит в синем сюртуке
Ночь Прощения.
* * *
Фонарщик, зачем ты огни
зажег между мной и луной?!
Мои сумасшедшие дни
погибли в горячке ночной…
Страдая от мелочных ссор,
работы за тощий кусок,
из дома я вымету сор
и туже стяну поясок.
Пусть судят и рядят о том,
и кости мне мою они –
гусыни с разинутым ртом, –
за все мои светлые дни,
за всю мою радость и грусть,
любовью наполненный дом…
Я их осуждать не берусь,
нас время рассудит потом.
Но слышу я – дальний рожок
играет пред близкой грозой…
Фонарщик все звезды зажег
и гонит их за горизонт.
* * *
Так хочется быть нежной,
наивной и простой…
Звериною, медвежьей
иду его тропой…
Звенящею обидой
заглушен Благовест…
Я, как и Бог, не выдам.
Он, как свинья, не съест.
Он требует в награду
и поле, и межу…
Он знает слово «надо»,
забыв, что есть «прошу».
* * *
И музыкой не успокоить,
И тишиной не утолить
Мое желанье быть с тобою, -
По краю пропасти ходить…
Вобрав в себя все краски лета,
Всю страсть и нежность пылких лет,
Я доживу ли до рассвета?
Каким он будет
Тот рассвет?
* * *
Я через дверь рвалась в твои объятья,-
Стальную дверь души твоей остывшей.
И руки – в кровь, и порванное платье…
А для тебя все это было лишним.
И, раздражаясь от моих истерик,
Так утешал, что для живого – мало…
А кровь осталась даже на постели,
Как будто женщиной я лишь впервые стала.
* * *
Переместилась истина
в простор немыслимый…
Снуют ветра
в продырявленных тучах,
и тонкий лучик людской тщеты
Высвечивает Совесть из темноты…
Становится тошно.
Становится страшно
за день грядущий,
за день вчерашний…
Стою и дрожу у холодной стены я…
Неврастения.
* * *
Когда нас разлучает расстоянье,
я вновь не верю в искренность твою.
Тревожной паутинкой – Ожиданье…
И, приглушив неровное дыханье,
его я как божественность храню.
Продрогшая от горестного чувства,
уставшая от мысленный побед,
я прилагаю все свое искусство,
чтоб избежать возможного искуса…
Сама себе даю я пламенный обет.
Но ты не видишь выхода иного,
как снова разлучаться не скорбя.
И что с того, что ты даешь мне слово,
когда я недоверчивей слепого,
и мне, как прежде, страшно за себя.
* * *
Последний вечер горестного лета,
а в доме сумрак, и скребется мышь…
Не знаешь ты, как все же больно это, -
когда ты с нею просто говоришь.
А мне – молчать. Ни жалобы, ни вздоха.
Одна держу ответ за нас двоих…
Но на печи лежать, - страдать да охать –
не для меня. А, ну их к черту! Их, -
тех, кто бездумно счастье разрывают
на мелкие кусочки не скорбя,
и только одного не понимают,
что убиваю не меня, – себя!
Что в этой ненасытности распутной
в распыл пускают кладези души…
А для меня настанет завтра утро
и надо будет что-нибудь решить.
* * *
Люблю тебя до мазохизма!
До слез ночных, до крика в сердце!..
Мне только нужно отогреться
Для слов высокого лиризма.
Мне только нужно не заметить
Твоей тоски, покрытой ложью
О той, что временно моложе.
Одно из двух... Но есть и третье.
Есть то, что выше оправданий,
Речей печальных и истерик,
Есть то, что сроком не измерить
Минувших лет, былых свиданий.
Есть Ты. И все! Ты – крест несущий
Моей любви неутолимой.
Живи во мне с такою силой,
Как дал Господь нам всемогущий!
Тебя всегда смогу понять я,
Да мне и надо-то немного:
Чтобы вела тебя дорога
В мою любовь, в мои объятья.
* * *
Какая глупая добыча:
разлуки тонкий каблучок,
врезающийся мне в плечо
до неприличья…
И бьется ранка под рукой,
и нет надежды никакой.
И дни, как капли крови,
стекают к изголовью.
К утру подушка горяча
от воспаленного плеча…
Раздумья тяжкие грешны.
А сердце просит тишины.
РОЖДЕНИЕ ПУШКИНА
Во здравие живущих,
Во славу светлых сил
Светильник всемогущий
Над миром восходил…
Сквозь дальние метели
От горизонта вспять
Сонм Ангелов летели
Младенца охранять.
И каждый миг итожил
Заветное число…
Над смуглой детской кожей
Сияние взошло!
Еще не знали люди -
ЧТО дарит ему Высь…
И сотни разных судеб
Вокруг него сплелись, -
Затем, чтоб в озаренье
И муках за грехи
Слагал великий Гений
Бессмертные стихи.
РОМАНС
По прозрачной виноградной грозди
Покатилась светлая слеза…
Я шагнула в Пушкинскую Осень,
Заглянула Пушкину в глаза.
Я под ливнем строчек никакая…
Здесь меня еще как будто нет.
До сердечной мышцы промокаю
И багряный впитываю цвет…
Я веселье горькое постигла,
Но в душе светло и горячо…
И склоняю голову на книгу,
Будто бы Поэту на плечо.
РЕКВИЕМ МОЦАРТА
Рождалась Музыка в волненье строгом
и стройный хор божественно звучал…
И Моцарт сам уже не отличал –
где Божий замысел,
а где его тревога
и тайный зов
перетекали в звук…
Так сотни лет. И сотни разных рук
взлетали ввысь, святое извлекая
из инструментов и таких глубин!..
Так дирижер – и раб, и господин –
объединял в единый организм
и скорбь, и радость, и любовь, и жизнь…
И слушал зал, утрачивая плоть.
И возникал под куполом Господь.
* * *
Хору Э.Маркина
Земные ангелы
земного дарованья!
Вас Бог призвал
к служенью светлых Муз.
Ваш совершенный
благостный союз
достоин всенародного признанья!
Когда пред вами строгий дирижер,
и душу каждого он собирает в хор,
размешивая в воздухе движеньем, –
такая чистота творенья!
И все для тех, кто слушает и слышит!
И все для тех, кто Музыкою дышит…
Такой восторг!
И отсвет влажных глаз…
И пролетают Ангелы сквозь нас.
* * *
Страдала, мечтала, любила,
Я шла по заветной тропе…
Три жизни дано мне было
Прожить в моей странной судьбе.
А в каждой – и боль, и радость.
Я выпила чаши до дна.
Лишь в третьей чуть-чуть осталось
Недопитого вина…
Но мне и его – с лихвою
Хватает для новых сил,
Чтоб строчки стихов – канвою…
Чтоб кто-то их полюбил.
Мне все любо-дорого-мило
В изгибах земных дорог.
Три жизни дано мне было
Прожить за отпущенный срок.
* * *
Тебя найдет твое же зло,
предавший дар Господний!
А мне опять не повезло.
А мне опять сегодня
плыть по несбыточной мечте –
быть нужной и любимой,
стонать от боли в темноте,
быть ею истребимой…
По горсточке, по волоску
терять свою надежду,
и кровоточить на бегу
стихов строками нежных.
И в сумасшествии мирском
дожить остаток года.
И по тропинке босиком.
И с бережка. И в воду…
* * *
Моим нерожденным детям
Я этот дом звала когда-то нашим.
Теперь лишь буду вспоминать о том…
На небе что мы нашим детям скажем,
которых не пустили в этот дом?..
Которых мы дыхания лишили
и подписали смертный приговор…
Осталось сновидение лишь, или
с иконы Божьей Матери укор…
Не знаю я убийственной причины,
что побудила нас детей предать!
… А лица их во сне неразличимы.
Два мальчика… И Божья благодать…
Они стоят на облаке небесном
так тихо, крепко за руки держась,
на нас взирая сверху вниз, как здесь мы
ложимся врозь. О них не помолясь.
* * *
Веслом ударить, дальше плыть,
скользить – твое призванье.
Но станут медленно топить
тебя воспоминанья…
А прежде – будет поворот
и маленькая пристань,
где неизменно тебя ждет
родник мой щедрый, чистый.
Напьешься. И опять веслом
ударишь по былому…
А мне останется лишь дом,
где без тебя нет дома.
ВОСКРЕСЕНСКАЯ СЛОБОДКА
Затерялась в поле древняя околица.
В обветшалом храме Ангелы поют…
Через речку – Нерлинка,
рядышком – Заполицы…
Русские деревни – благостный приют.
И моя Слободка манит благодатию,
Древнею загадкою, таинством земли…
Здесь давно когда-то
княжили Щенятевы,
А сегодня дачники баньки возвели.
Их нередко местные
называют пришлыми,
Только с ними снова
жизнь сюда пришла!
И когда Слободка расцветает вишнями,
То на всех хватает света и тепла.
* * *
Друзьям моим
Спасибо вам, друзья, спасибо, что вы рядом
И в радости моей, и в сумраке потерь.
Пусть будет все как есть, но лучшая награда,
Что для меня у вас всегда открыта дверь.
Спасибо за слова, что сказаны не всуе,
За тихий разговор и песни до утра…
Сквозь годы, как свечу, любовь свою несу я
К вам, милые друзья, - источники добра.
Житейской суеты я раздвигаю льдины,
Весь мир вокруг меня – огромный Колизей…
Всего один звонок, - и снова мы едины,
На сборы полчаса, - и я в кругу друзей.
Судьбу благодарю за этот свет лучистый,
За узкий этот круг тепла и доброты,
Без вас мне не прожить. Иного я не мыслю.
А с вами - и душа, и помыслы чисты.
* * *
Дорогой мамочке
Запахло ландышем и мятой
Сердечных капель. Плачу…
Ах, мама, чем я виновата,
Что вижу мир иначе?
Средь всех имен я дорожу
Одним твоим лишь – Лида.
Стихами я припорошу
Минувшие обиды…
Да, я бывала не права.
Но ты мне все прощала…
А чтоб все выразить в словах –
И жизни мало.
* * *
Опять отрывается сердце
От веточки тонкой. И ах…
И холод. И негде согреться.
И жгучий пугающий страх…
Останусь одна. Ну и что же?
Я смолоду – будто одна…
Не стать ни милей, ни моложе,
Не вычерпать чувства до дна.
А сердце летит, словно с кручи,
Под ребрами жжет пустота…
А ты все равно самый лучший.
А я для тебя – не та.
* * *
Моим сородичам
Сменится год за годом,
Сделав свои отметки…
Помни, откуда ты родом,
Кто твои дальние предки!
Жизнь нас когда-то спешит,
Скажем вослед идущим:
Помните об ушедших!
Бог вас храни, живущих!
* * *
Мой продолжается полет
с горящим факелом тревоги…
Я поплатилась слишком многим
за всепресутствие твое.
Увяли яркие холсты
и кисти выедены молью…
Так я наказана любовью.
Так я повержена. А ты?
А ты сбиваешь свою спесь
кувалдой крупной неудачи…
А что Любовь? Как будто, есть.
Живет средь нас. А как иначе?!
* * *
На одиночество в любви
не ставлю крест.
И негасимое в крови
имеет вес…
И снова сердцу тяжелей
быть ровно в такт
с любовью пламенной моей…
«Не так, не так», -
твердит оно, стуча в висок…
Но не скорбя,
и сокращая жизни срок,
живу любя!
СОДЕРЖАНИЕ
Я ТАК ЖИВУ
«Такое во мне! Такое …» ……………………………. 6
«Что-то с вечностью творится…» …………………... 7
«Вновь появилась я во времени…» ………………… 7
«Не по размеру скроена судьба…» …………………. 8
«Я, как морская раковина…» ……………………….. 8
«Прошлое… Прошлое лезет в уши…» ……………... 9
«Тебя спасет не звезд холодных скрежет…» ………. 10
«Я в такое себя нарядила!..» ………………………… 10
«Я ходила по краю обрыва…» ……………………… 11
«Боже, себе я не изменила…» ………………………. 12
«А я вот не стану лукавить…» 12
«Подари мне скрипку!» 13
«Мне мало жизни этой!» 14
«Себя приучаю к имени…» 15
«Склонился надо мной…» 16
«Пересилю себя…» 17
«Как жила ты, милая?» 18
«Святотатствуя и дрожа…» 19
«Навстречу ветру – мокрому бездомному…» 20
«Такой вот день…» 21
«Темнею. Темнею…» 21
«Да воскреснет дым…» 22
«Книги порванный листок…» 22
«Не отвечать, не спрашивать…» 23
«Боюсь я слишком длинных пауз…» 24
«Меня испытываешь взглядом…» 24
«Вошел. И в зеркалах утроясь…» 25
«Был веселый милый…» 25
«У тепла и холода…» 26
«Леплю пельмени…» 27
«Весь мир сходился…» 27
«Я не жалуюсь даже Всевышнему…» 28
«Безумный век выкатывает пушку…» 29
«Скоро мы за все ответим!» 29
«»Да, все прекрасно в жизни личной…» 30
«Как сладко думать о тебе…» 31
«Он пишет кистью, и она…» 32
«А Художник хотел мне помочь…» 32
«Стекала расточительно душа…» 33
«Вот эта краска – нота соль…» 33
«Все волны, волны…» 34
«Мне – такая жгучая, неминучая…» 34
«А эти краски…» 35
«Легко простившей – Божий жест…» 35
«Мы с годами все упрямей…» 36
«Он ушел. Ярким цветом замазан…» 37
«Как мне страшно…» 38
«А ласковый, хороший мой…» 38
«Воссияла звезда такой чистоты!..» 38
«Дышит розовым туманом река…» 39
«Наполняю святой тайной…» 40
«Пусть ты меня за прошлое не хвалишь…» 41
«Лютой злобой его покалечена…» 42
«Что я значу в судьбе других?..» 43
«Я помню, - раньше, как могла…» 44
СКВОЗЬ СЕРДЦЕ
«Моей судьбы случайное зерно…» 46
«Наизнанку! Все чувства – для всех!..» 46
«Внезапно, словно ливень с высоты…» 47
«Я устала от липких взглядов…» 48
«Холодно, холодно…» 49
«Еду в поезде Безразличия…» 50
«Изменить судьбу – не в нашей власти…» 51
«Может быть, для тебя – приключение…» 51
«Мы с тобой поврозь отныне…» 52
«Не считаю ни дни, ни рубли…» 52
«Я тебя окружила музыкой…» 53
«Не тем обласкана…» 53
«Молчишь? Ну и молчи!..» 54
«Я не люблю его имя…» 55
«Сотворю знаменье…» 56
«Прошла моя пора…» 56
«Он приятелей встречает…» 57
«Черный ворон, захмелев…» 58
«Возврати мне радость!» 59
«Для расставанья нет причин…» 60
«Мой мужчина не дает мне опомниться…» 61
«Твои глаза упрямой лжи полны…» 62
«Бранился с глазами дьявола…» 63
«Я проснусь. Скребутся мыши…» 64
«Есть время года в лесу…» 64
«Кто-то завистью черной масти…» 65
«Во мстерские края…» 66
«Растревожена, окружена…» 67
«Слова я Его повторяю…» 68
«Дождись меня. Еще чуть-чуть…» 68
«Не пожелай ее, не пожелай…» 69
«Календарные цифры «настенников»…» 70
«А день, длиной в октаву… 71
«Вдыхаю чуткою душою…» 72
«В ее неистовой борьбе…» 73
«Предпочтенная им мне еще не знакома…» 74
«Просто, это осень сдавливает душу…» 75
«Я опять в утрате, ротозейка…» 76
«Душа моя очнулась налегке…» 76
«Я все чаще замечаю…» 76
«Проживу на земле не молча, не крича…» 77
«Когда мне преграждают путь…» 77
«Эта яркая яма празднества…» 78
Пропасть 79
«Уйду не понятой. Холодной…» 80
НАНИЗАНА НА ВЕРТЕЛ
«Мы лишь коснулись рукавами…» 82
«От любви не убежать…» 83
«Нет, невозможно счастье выстрадать…» 84
«Я тебя заменю молитвой…» 85
«Мой дивный остров…» 86
«Бог выпросил тебя у тьмы…» 87
«Боюсь тебя молчанием обидеть…» 88
«Ты ищешь что-то там вдали…» 89
«Все больше хочется молчать…» 90
«Как твой неровен почерк…» 91
«И прикоснуться, И упасть…» 92
«Я горжусь тем, что я – русская…» 93
«Пришел январь, но я ему не верю…» 94
«Бесстрашно я безумствую во сне…» 95
Как же трудно не грешить…» 96
«Посмотри на меня, любимый…» 97
«Не бывает верности мужской!..» 97
«Не расстаешься ты с надеждой…» 98
«Птицы вьют гнезда…» 98
«Мы родные с тобой по крови…» 99
«Придет раскаянье, но поздно…» 100
«Вот и живи! Ни много и ни мало…» 100
Бальзаковская дама – Осень…» 101
«В памяти храню памятные даты…» 102
«Ты – мой Ангел-Хранитель…» 103
«Так тоненько хохочет…» 104
«Мне б четыре строки…» 105
«Беды приходят, как ночь – незаметно…» 105
«Черствеет сердце, как вчерашний хлеб…» 105
«Мысли светлы и спокойны…» 106
«Возле меня умирает пространство…» 107
«Наши даты рожденья в прошлом веке остались…» 108
«Несчастный ты мой человечек!..» 109
«Ночь разломилась на две половины…» 110
«Подавляя сердца стук…» 111
«А тот, кто тайным пламенем огня…» 111
«Полнеба тучами прижато…» 112
«Пропади они пропадом…» 112
«Ты повторился в глупости своей…» 113
«Я собрала стихи свои и вещи…» 114
«Много слов необдуманных сказано…» 115
«И дан мне знак от пылкого побоища…» 116
«Расползется закат – только ниточку троньте…» 117
«Бродит в синем сюртуке…» 117
«Фонарщик, зачем ты огни…» 118
«Так хочется быть нежной…» 119
«И музыкой не успокоить…» 119
«Я через дверь рвалась в твои объятья…» 120
«Переместилась истина…» 120
«Когда нас разлучает расстоянье…» 121
«Последний вечер горестного лета…» 122
«Люблю тебя до мазохизма…» 123
«Какая глупая добыча…» 124
Рождение Пушкина 125
Романс 126
Реквием Моцарта 127
«Земные ангелы земного дарованья…» 128
«Страдала, мечтала, любила…» 129
«Тебя найдет твое же зло…» 130
«Я этот дом звала когда-то нашим…» 131
«Веслом ударить, дальше плыть…» 132
Воскресенская Слободка 133
«Спасибо вам, друзья…» 134
«Запахло ландышем и мятой…» 135
«Опять отрывается сердце…» 136
«Сменится год за годом…» 137
«Мой продолжается полет…» 138
«На одиночество в любви не ставлю крест…» 139
Ольга Николаевна Савинкова
ТРИ ЖИЗНИ
Технический редактор - Г.Горева
Оформление обложки - Н.Пластинина
Подписано в печать 02.04.2007.
Формат 60х84/16. Бумага офсетная.
Печ. л. 9. Тираж 250 экз. Заказ № 3785
Отпечатано в типографии «Транзит-Икс»
г.Владимир, ул. Электрозаводская, 2.