Казнь
Окошечко в три четверти на стенке,
Луч солнца пляшет на сыром полу.
Ничто не нарушает тишь застенка –
Лишь я один, в цепях сижу в углу.
Нет больше сил со злой судьбой бороться,
Я не вписался вновь в крутой изгиб.
Путь мага – это путь канатоходца –
Один неверный шаг – и ты погиб.
Я проникал в неведомые дали
И рвался из неволи на простор.
Я Истину искал – меня связали,
А вскорости отправят на костер.
Меня подвергли пыткам, оскорбленьям,
Сам инквизитор вёл со мною спор:
Мол, отрекись от бесовских учений.
Не вышло. Суд мне вынес приговор.
За то, что вера для меня не свята,
За то, что бьётся мысль в голове,
Палач по указанию аббата
Соорудит мне аутодафе.
Огонь взовьётся к небу грозным вихрем,
Меня от взоров скроет, как бронёй.
И друг мой - Ветер, - только пламя стихнет,
Развеет пепел над обугленной Землёй.
На площади людей – не сосчитать.
Жестокость в нас, увы, неистребима.
Да и вообще – пока есть в мире власть,
При ней всегда найдутся подхалимы.
Есть правило – оно не мудрено
И справедливо для любого строя –
Украшенное золотом дерьмо
Ничуть не лучше, чем дерьмо простое.
Им лишь бы меня сплавить в пекло к бесам
Ведь я злодей, колдун – не кто-нибудь.
Восходит солнце над далёким лесом
И я отправлен в свой последний путь...
Аббат кричит сквозь дым костра: «Покайся,
Чтоб там, на небе, в рай попасть ты смог!»
Но что-то шепчет мне: «Не поддавайся!
Откуда знать ему, что хочет Бог?»
Наивен ты, аббат – ведь все уловки
Святым отцам ничуть не помогли.
И ни костром, ни плахой, ни верёвкой
Вам не прервать вращения Земли.
Вселенную руками не объять,
Не втиснуть в деревянную икону,
И, вопреки тебе, она, аббат,
Живёт своим неведомым законом.
25 – 26/II – 1983 г. – 1/III – 2007 г.