Он от ветра весеннего ежился,
сторонился компаний больших,
и крошил в парке белкам и ежикам
покупные свои беляши.
Он казался смешным и стеснительным,
в кепке, сгорбленный и небольшой.
Он был слишком, по-детски чувствителен-
человек с обнаженной душой.
Он и умер, как жил, незамеченно.
Не скорбела, молчала страна.
И алели рубцом незалеченным
на могиле его ордена.