Сожжен и конь и башни и тела.
Та нить судьбы, что в Трою привела,
Оборвана, похоже, также. Тесно
На корабле. Кончается вода.
И палуба, как воплощенье места,
Уныла днем, под звездами мала,
Похожая царящей тишиной
И холодом меж ребер на пустыню.
Оборванный с плеча Эона клок,
Что нам отпущен, нас еще скрывает,
Но виден край. Сказал один пророк
Что мы, мол, под луною засыпая,
Ступаем левой на песок Аид.
Что ж, хорошо – хоть левая стоит
На чем-то прочном. Нежно-голубая
Спина русалки огибает борт.
Восточнее, мне помниться, другая
У них повадка – эти не поют,
Что несколько досадно: погибая
Хотелось бы испытывать уют
В холодной тьме. Но, Солнце, согревая
Ползущую по внутренностям кровь,
Встает, похоже, снова... Дорогая,
Плыву, надеясь на твою любовь.
Плыву, надеясь. Это ремесло –
О чем-то неизменно годы грезить –
Мне более, ты знаешь, принесло
Ожогов и рубцов, чем ожиданий,
Исполненных богами. Плюс бесстрашье.
И не уверен, будет ли что взвесить
После последней пройденной черты –
В лишенном и греха, и правоты.