Не ощущал себя так паршиво давно.
Будто гляжу на ладонь, а на ней - нутро:
сердце, бьющее вместо "пульс" серую горесть.
В глазах стоящих вокруг людей читаю
хохот и холод. И нет пониманья. Но есть
страх и довольство, их сбивающий в стаю.
И накачавшись, что наркотой, стихами
мистеров Бродски и Йейтса, я рассыпаю
черниловы сгустки астрофно, рядами,
как есть, век этим усталость снимая.
Один в поле не воин, пока не узнал,
что одинок. Вот из таких плавят металл.