"Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела."
Борис Пастернак
Листала годы старая метель,
Стучась в окно, как смерть, неотвратимо
И бесконечно с неба снег летел,
Холодно-белый, как щека любимой.
Мело, мело и в этом феврале
И на стекле вылепливало стрелы,
Но кровь водой холодной при «нуле»,
Врываясь в сердце, бешено кипела.
И замолкали птицы по садам,
Вдруг ощутив среди своих потерю,
Но это было непонятно нам -
Мы славу воронам в безумии хрипели.
Мела метель над ним в последний раз,
Февраль последний складывал ветрила,
Рвалась душа и разум не погас,
Но это уже было, было, было, было...
На Черной речке, сплевывая кровь
На белый снег, откинув гордо кудри,
Лежала распростертая любовь
И на лице не таял снег, как пудра.
Ну вот и все, закончилась гроза,
Февраль ушел с потоком вешних ливней.
И май печальный заглянул в глаза,
И растворились в небе льдинки сини.
Ах, этот май, ах, этот месяц май!
Грохочут грозы страшно и с надрывом.
Но в этой жизни здесь граница, край...
А дальше путь лежит уж за обрывом.
Александр Галич
Памяти Б.Пастернак
Разобрали венки на веники
На полчасика погрустнели...
Как гордимся мы, современники,
Что он умер в своей постели!
И терзали Шопена лабухи,
И торжественно шло прощание,
Он не мылил петли в Елабуге
И с ума не сходил в Сучане!
Даже киевские «письмэнники»,
На поминки его поспели!..
Как гордимся мы, современники,
Что он умер в своей постели!
И не то чтобы с чем-то за сорок,
Ровно семьдесят — возраст смертный,
И не просто какой-то пасынок,
Член Литфонда усопший сметный!
Ах, осыпались лапы ёлочьи,
Отзвенели его метели.
До чего ж мы гордимся, сволочи,
Что он умер в своей постели!