От резкого вправо наклона,
(Качает, – аж еле иду).
Фунфырик упал дикалона,
Разбимшись у всех на виду.
Да прям посредине дороги,
В асфальтово-шинной пыли.
За что ж так прогневались боги?
Неужто сберечь не могли?
В осколков мерцающем танце
Погиб мой душевный уют.
Меня не поймут иностранцы,
Они дикалонов не пьют.
Но вы-то, надеюсь, поймёте?
Весь ужас сознанья с утра,
Что в автомобильном помёте
Разбит эликсир для нутра.
И вот я встаю на колени,
Живительной влаги слизнуть,
Но лезут обратно пельмени,
И разная прочая муть.
Пельмени ведь тожа мне, братцы,
Сожратые - жалко до слёз!
Трагедь, блин! Но надо собраться!
Уж слышится шелест колёс.
Сейчас пронесётся машина,
И место, где лужа моя,
Раздавит машинная шина,
Потом не найдёшь ничего.
Сжимается сердце от боли,
С разинутым падаю ртом!
Умру без пельменей я что ли?
Да я соберу их…
Потом.