Его большие глаза глядят прямо, светло, смело, но иногда веки его легка щурятся, и тогда взор его внезапно становится глубок и нежен. Он напевает в пол голоса, часто смеётся, и престранным образом, кажется он смеется не тому, что смышит, а разным мыслям, что приходят ему в голову. Когда он улыбается своей странной усмешкой, его темные глаза всегда смотрят прямо: полу дерзко, полу весело....
Но не полюбить его не было возможности: сердце так и влечет к нему... Самолюбивый до крайности он привлекает меня, даже когда я сержусь на него.
Когда мы вместе, я чувствую какую-то сладость, именно сладость на сердце: точно мне втихомолку меду туда налили.
А когда мы говорим по душам, он смеется тихим и мягким смехом, так нежно.
Что то происходит в нем, чего я не понимаю. Его взор часто останавливается на мне; сердце мое тихо сжимается под этим загадочным взором.
Он кажется спокойным - а мне, глядя на него, все хочется сказать ему, что бы он не волновался.
Я никогда не спрашивала себя, влюблена ли я в него, но я много размышляю о нем, его судьба меня занимает, я радуюсь неожиданному нашему сближению. Я чувствую, что только после его возвращения я узнала его; до тех пор он отворачивался от меня.
"Неужели он меня любит?", - спрашиваю себя по десять раз на день. Я не хочу заглядывать в саму себя. Я чувствую, что его образ, образ "парня с натянутым смехом", втесался мне в душу и что мне от него не скоро отделаться.