Как-то в связи с новым форматом стали читатели забывать старые стихи.
Вот решил понапоминать... периодически... с периодом в 1-2 недели :)
Ж Е Л Т Ы Й Т Ю Л Ь П А Н .
I.ЦИКЛ «ИЗ РАЗЛУК».
В разлуках жить – призванье наше…
А.Дольский.
Р А З Л У К А (мини-поэма).
Разлука…
Три месяца – вечность!
Дожить бы мне…
Меркнет
медленно
неба
млечность.
Страшно
и неожиданно.
Отчаянье…
Стон,
улетающий в плач.
Ты – самый жестокий
на свете
палач.
Гордости к черту маски!!! –
Целую дерзко и нежно.
Жутко, как в сказке.
Сердце подстрелено рухнуло в пятки,
Грохочет оттуда чугунным стержнем.
Спокойна ты,
голос играет в прятки:
« Что за глупости?» -
почти равнодушно.
Завидую…
Горло терзает удушье.
Мяукаю жалким котенком:
«встретимся?»
«Встретимся» - дважды,
мол, только не плачь.
Успокоила, как ребенка…
Ты – беспощаднейший в мире палач.
Уехала…
Мир – пуст.
Скитается
по миру
нищенка-грусть.
Планета кругла,
и нету углов,
из другого в один метаться чтоб.
Истекаю в бумагу потоками слов.
Тесно, будто забили в гроб.
… Сердце, полетав попугаем,
В грудную клетку вернулось вновь.
Терзаюсь незнаньем:
что между нами?
Дружба? Привычка?... Любовь?
Дни – как невольники,
в ржавые цепи
Закованные изощренно.
Живу? – без смысла и цели.
Теряю определенность
чувств и мыслей.
Тиранит тоска.
Что дальше? – не знаю.
Пока
я – покойника апатичней
В одно только верится:
Встреча нас ждет впереди,
Радостью пенистой
Миг ее брызнет в глаза,
призрак разлуки растает вдали.
Чтоб уже никогда
не вернуться
назад.
И станешь мне
мудрый
и ласковый
врач
Ты –
самый беспомощный
в мире
палач.
С К В О З Ь С Л Е З Ы .
На току глухарь токует.
А на крыше – кот котует.
Песьих свадеб суперстарты…
И в апреле я тоскую
По тебе, как будто в марте.
Х Х Х
Как Рем и Ромул от волчицы,
Так мне бы от твоей груди
Не просто молока напиться –
Напиться Млечного Пути.
В почти языческом экстазе
Припасть к заждавшимся соскам…
За первородный грех наказан
Я вечной жаждой, как Адам.
Х Х Х
Только в снах, горячих и горячечных,
Дотянуться до тебя сейчас.
В снах, нездешней радостью охваченных,
И греховных, словно Первый Раз.
В этих снах, где ласки – до бездумия,
Где глаза зеленые твои
В отблесках бесстыдных полнолуния
Теплятся желаньями любви –
Мы сливаемся в тумане исступления,
С каждым мигом ближе, горячей…
А потом – в немом изнеможении
У меня заснешь ты на плече…
Х Х Х
Войдешь ты – земная, желанная…
Развеяв мою полусмерть,
Глазами зелеными, шалыми
Без слов повелишь – быть и сметь.
И в дерзкой, веселой покорности
Навстречу тебе – только шаг.
Унылую тень одинокости
В себе растворит полумрак
Уже не тюрьмы, но – обители…
И рухнут оковы одежд,
И в нетерпеливом соитии
Сплетутся бесстыдства надежд.
Неудержный стон наслаждения
Прольется сквозь нежный дурман,
И счастья слеза, как свеча искупления,
Растопит разлуки обман!
Т Е Л Е Ф О Н .
Бездушный молох, пожирающий
Далеких нежность голосов…
Слова и чувства искажаются
Железной волей проводов;
И фразы теплые и светлые,
Пройдя по ним тернистый путь,
Двурогой трубкой исковерканы,
Вдруг тьмой и холодом дохнут.
И веет далью отчуждения,
И, завершая разговор,
Звучит «целую» - как презрение
Или болезненный укор.
И за надежный круг спасательный –
За верное свое перо
Немедленно хватаясь, я…
Сажусь писать тебе письмо.
М Е Р Т В А Я З О Н А .
Мертвая зона. Только сквозняк
Лижет остывшие бревна барака.
И ни могил, ни надгробий здесь нет.
Черная тень на стене – трафаретом.
Город пустынен. Фасады – как лица.
В темень уставились окон глазницы.
В гулкой тиши прорезается скрип
Чьей-то двери, не успевшей закрыться.
Замерло море. Мертвая зыбь.
Дрейф теплохода безжизненной глыбы.
В иллюминаторах – жуткий пейзаж:
Мертвы пассажиры. И экипаж.
Мертвая зона. Холод и мрак
Царят на - безлюдной – планете Земля.
Задушено все парниковым эффектом.
Мертвая зона. Живого здесь – нет.
Мертвая зона. Запретная зона,
Где ни-че-го не осталось живого.
Ни зверя. Ни птицы. Ни гада. Ни звука.
…Мертвая зона – сердце в разлуке.
Т Р И Л Л Е Р.
Тоски зеленый аллигатор
Сквозь муть разлуки выплывает.
И – тянется когтистой лапой,
И – пасть зловонно разевает,
Грозя вставными челюстями…
Но тут – не будь уж дураком –
Ему я глотку заливаю…
Азербайджанским коньяком!
Х Х Х
Ты далеко – и словно жизнь застыла.
Ты далеко – и мне не превозмочь
Бессилия, в котором время скрыла
На месяц растянувшаяся ночь.
И все же – не напрасны эти муки:
Извечно нас, поэтов-бредняков,
Унылое узилище разлуки
Доводит до безумия стихов.
Ф А Н Т А З И Я .
Стихи – как по наитью –
Сквозь холод всех ночей.
И в сладостном соитьи
Бессмысленных речей
Вдруг вспыхивают искры
Зачатьями огней.
Тебе шепчу я рифмы –
Все ближе и теплей
Твои глаза… И мысли –
Лишь тени на стене…
И жарко пляшут искры
В прекраснейшем огне.
Х Х Х
Ах, не ревнуй меня, родная,
Ты к рифме шаловливой – только стих
меня – в который раз уже – спасает
от шалостей и от грехов иных…
Х Х Х
И опять черномыслие – дыбом,
Как в загривье у волка – шерсть.
Вновь тоска воздвигается дыбой.
Одинокость – как пыточный крест.
Но исусовость мне не по праву,
Не по нраву веселому мне.
И тоску, как шакала в канаве,
Утоплю я в янтарном вине.
Растворится пускай без остатка
И войдет в полупьяную кровь –
Сквозь горнило меня и осадки
Той тоски не коснутся стихов!
В С Т Р Е Ч А .
I.
Бесталанная муза ласкала изгоя…
Но он не жалеет утраты, поверь –
Когда за заветной, забытою дверью
Его ожидает блаженство иное:
Там – счастье и радости встречи с тобою
И – женщины нежность земной.
П.
Как сладостно, пройдя тернистый путь,
Где зной испепеляет и слезинку,
Лисную прелесть заново вдохнуть,
Протаптывать забытые тропинки…
Ш.
Из уст в уста – не сплетни, а сплетенье
Дыханий двух в единый долгий вздох.
И, зыбко задрожав, растают тени
Обид, непониманий и тревог.
Из уст в уста – не новости, не речи:
В молчаньи, что любых прозрачней слов –
И страсть, и нежность долго жданной встречи,
И шелест тающих снегов.
Из уст в уста – так смело и смятенно! –
Назло судьбе и бедам, миру, злу –
Огнем, пробравшимся из плена –
Живой и долгий поцелуй.