... То шелест был не птичьих крыл:
Ты чутким ухом уловил
Полет крылатых слов.
Генри Уодсуорт Лонгфелло
Очень многие стихотворения, представленные на сайте «Стихи.ру», написаны под влиянием непреодолимого порыва выразить своё самое сокровенное, глубинное и очень ценное для самого автора (вспомним пушкинское: « … Подруга думы праздной, чернильница моя! Сокровища мои на дне твоем таятся …»). И выразить именно в стихотворной форме, так как даже одного четверостишия иногда бывает достаточно для афористичной концентрации всего сплава чувств и мыслей автора.
Мало, однако, одного желания просто зафиксировать стихи на бумаге или в компьютере. Возникает настоятельная потребность поделиться этим с другими, и тут в яркой форме начинает проявляться еще одна сторона того, что профессиональные литераторы определяют как графомания. Как специалист в другой области знаний, я по собственному опыту хорошо знаю о негативном отношении профессионалов (в том числе и моем собственном) к дилетантам. Но поразительно то, что графомания в соответствующих кругах воспринимается не просто как дилетантизм и что-то отрицательное, а как недостойная болезнь. Сравните, например, словарные определения слов «балетоман» и "графоман". Про балетомана написано, что это «страстный любитель балета». А вот про графомана утверждается, что это «человек, страдающий графоманией, т.е. болезненным пристрастием к сочинительству». Разумеется, одно из различий очевидно – балетоман сам, как правило, не танцует. Но почему же графомания - болезнь? Возможно, такое восприятие культивировалось потому, что графоманов всегда было больше, чем дилетантов в других областях культуры и науки.
Вспомним свою юность: ведь каждый из нас хотел чем-то выделиться, обозначить себя чем-то неповторимым. Для многих стихосложение было естественной формой на этом пути. И лишь для некоторых такая форма самовыражения именно в стихах остается на всю жизнь, несмотря на другое творчество в русле своей профессии. Таким оказался и автор этих строк. Публикация статей и книг по биологии не препятствует регулярному отражению своего душевного состояния в стихах, иногда не записываемых, остающихся где-то на уровне подсознания. Меня не остановило и жестко-критическое отношение к моим стихам Андрея Битова – единственного известного русского писателя, которому я решился их показать, поскольку дружеское общение в течение нескольких лет располагало к этому.
Для рядового читателя распознать строки дилетанта и профессионала иногда просто невозможно. В свои далекие студенческие годы я выяснил это опытным путём. Напечатав вперемежку три стихотворения Валерия Брюсова («Городу», «Быть без людей» и «Осенний день был тускл и скуден») и три своих стихотворения, я попросил у двенадцати интеллигентных и уважаемых мной людей определить авторство Брюсова и моё. Результаты были впечатляющими: лишь двое респондентов оказались на высоте – ни разу не ошиблись. В целом стихотворения Брюсова были приписаны Паевскому 14 раз, а стихотворения Паевского приписаны Брюсову 16 раз (т.е. в 30 случаях из 72 читатели не смогли отличить классика от начинающего дилетанта-графомана).
Стремление высказать свои мысли и чувства – естественное стремление человека. Но начиная с Иисуса Христа, самое трудное в жизни – убедить в своей правоте других людей. И успех здесь зависит и от искренности, и от духовной мощи убеждающего. Только сходством мировоззрения и уровня интеллекта автора и читателя не определяется их взаимопонимание. Абсолютное восприятие чувств автора возможно лишь при подобии душевного состояния читателя в момент чтения и автора в момент написания. Гримасы человеческой жизни настолько уродуют истинное лицо каждой личности, что возможность сохранения целостности натуры в любой момент жизни кажется нереальной. И всё же существование гранитной глыбы индивидуальности неоспоримо. Каждый эмоциональный порыв случаен, но их разрозненная совокупность закономерна. Зеркало человеческой души изрезано отраженными морщинами её идола – необходимости существования в обществе себе подобных.