Ещё я буду писать стихи. Меня научат писать стихи, у меня хороший почерк.
Стругацкие. "Улитка на склоне"
Языковая вязкость. Сопротивление среды предполагает её наличие. Обезличенная всеобщим средним употреблением, среда языка распадается мелкими катышками, низаемыми ныне в длинные нити незатейливых словесных выкрутасов. Декоративность речи достигла уровня, предполагающего невероятную лёгкость эксплуатации: умения говорить взахлёб; писать, производя языковые заторы - препоны смыслу, стишки, составленные из не переваренных (не проваренных) слов; слушать - не проникая и не проникаясь. Поэзия обернулась проказой сравнений, механикой ритма и рифм, претендующих навязчивой точностью на звание часового механизма: тик-так, тик-так, так-так...
Не важно ведь даже, о чём пишут – всё равно обо всём одинаково. Поэзия обратилась печальной прозой уподобления - не только себя - другим, но и всего - другому.
Пожар метафор, не углубляющих смысла, не открывающих нового измерения - намерением очистить смысл от наслоений привычного взгляда на мир - пожирает поэзию.
Звук утратил значение. Звук - созвучность!- более не открывают - ни пишущему, ни читающему - изнанки: слова, смысла. Слова не цепляются хвостиками друг за друга в череду (черёд, очерёдность), но движутся стадом, сливаясь в массу, в промасленный ком, имеющий задачей проскользнуть - с лёгкостью наименьшего возможного сопротивления - в ухо. Читающий не испытывает более стыдливого сопротивления знаковому желанию простоты и понятности – итогу усталости или простого неумения слышать. Читающий глотает гладкие варенички стишков до сытного отупения и отрыжки желания делать ТАК же: тик-так, так-так, тик-так.
Сопротивление языковой среды - писанию и слушанию - исчезла: ни пишущий, ни слушающий не испытывают в нём более потребности: напрягаться, копать, сравнивать. Улавливать оттенки зачастую представляется нынче избыточностью
Пишущий и слушающий уравнялись - в возможностях и желаниях. Потребность в
ширпотребе превозмогла стыд. Языковая среда растворилась в шуме - хаосе
всеобщего среднего стихо-образования.
Прелестный восторг одноклеточного - способность делиться, порождая подобие, тем более абсолютное, что именно от потребности его породить процедура деления и затевалась. Подобное порождает подобное, влечёт подобное - подобным же. Незаменимых, невзаимозаменяемых – нет почти.
Суть стихосложения не только в адекватной передаче сути, смысла, мысли автора. Поэзия «должна быть ГЛУПОВАТА» - с лукавой хитринкой псевдонаивной недосказанности и не-всеобщей-понятности - но не ГЛУХОВАТА. Суть поэзии - в поиске, в продвижении, а не в расширении ареала обитания данным конкретным видом псевдолитератуоных инфузорий путём увеличения их многочисленности. Суть поэзии - в иске против банальности и заезженности.
Стихо-сложение. Складывать - это не словесный склад, где всё – разное и всего - много. Складывать - это лад, услада. Сложение - это сложно, это - сложность - вызовом простоте привычности. Сложение – это наложение - звуков и смыслов, прикрепляющихся друг к другу, укрепляющих друг друга, творящих скальное по твёрдости и нерасчленимости образование стихотворения. Языковая вязкость? Скорее языковая твёрдость кристалла, языковая хрупкость конструкции, рушащейся от неверно поставленного Слова.