мы прошли остановку – море. мы прошли, слышишь? – надо вернуться
не позволить проснуться друг другу во сне общем. оглянуться и в море
прыгнуть с разбегу, чтоб с головою накрыло и дрожью покрыло насквозь.
море простыло, милая, ему так плохо сегодня. оно чихает, оно брезгует небом свободным.
а небу без моря – тесно и пусто. небо понять не может, когда морю стало обузой.
море не плачет, родная, море смеется в голос. море не плачет. у моря улыбка стерлась
пропорцией в тень, превращаясь ночью. чтобы злостью на утро небо обжечь.
море целуется лучше, чем ивы с асфальтом. лучше, чем зажигалка табак целует в губы
морю по сути без неба плохо. по сути. а вообще-то – морю небо – не нужно.
небо грузно и грустно смотрит под ноги, ускоряя шаг небесный, курит нервно, опасно-много
а море волной догоняет, чтоб в душу предметы пожосще, чтоб ранило лучше и крепче,
чтобы небу обидней стало. а оно обернется едва ли, устало закат из бутылки хлыща,
сплюнет кровью в песок, умирая от боли, прикрывая рукой грудное «тише-тише».
и тихо дождями умоет назем лица, чтобы море оставило небо в покое.
море укрепляет кров, умножая на сотню жизни своих врагов. запалом в блэк джэк на солнце режется
нежится, искрится, переливается, загорает, улыбается. смотрит через плечо и дальше делает ставки
и все задают друг другу вопросы алчно, а молчит кто-то важный верочно. белесо смотрит сверху
и в душе становится сизо и облачно. сизо и облачно – аккуратно и недоступно.
- чему ты тешишься?
кто-то сверху убивается, наружу просится, белой бумагой стать. чтоб не верить и чтоб не лгать.
к черту послать все что под руку попадается, а получается исчислять погибающих на соседних фронтах
застывающих как воск на французских подоконниках. опошлиться бы, отдобреть и оттаять, высмеяться, выблеваться! -
больше не случаться. чтобы не ёкало в душе и не плакало ничего, и стало все одинаково.
по-обычному в шесть тридцать утра за московским временем, в потолок белый выдохнуть,
от крови губы облизывать, не моргать и часто не морщиться.