Он бродил по карнизу, словно по Парадизу,
остальные внизу горлопанили снизу.
Он им всё показал – приглашенье и визу,
хохоча как шакал, он шагал по карнизу.
Он не спал – он играл, и блестящей гитарой
фонари собирал по полночным бульварам,
потому что он пел неизвестные песни,
и так много успел, провалиться на месте!
И ему не простят ни единого слова,
ни ночного сверчка, ни зрачка колдовского,
ни далёкой Звезды, отражённой слезою,
ни на пальцах его музыкальных мозолей,
ни за то, что похож на Христа и Иуду,
ни за то, что он был, ни за то, что он будет… -
не простят своего мозгового покоя,
ни того, что читал он и завтракал стоя,
«лестниц в небо» и всех нержавеющих лестниц,
и за то, что он умер в написанной песне,
и за то, что уедет, а всем – ничего:
ни гитары, ни сплетен, ни слёз, ни его!
____________________________________