* * *
Мне Лизы в жизни не встречались,
Но верю в магию имён…
Мы, именами различаясь,
Звучим как ноты — все в свой тон…
Вчера читал плохую книгу,
О жизни разных маньяков,
О преступлениях, интригах,
Убийствах прошлых трёх веков.
Одна история запала,
Легла извилиною в мозг,
А мне извилин не хватало,
Как не хватало в детстве «розг»…
Меня жалели, мало били,
А надо было б дать шлепков,
К ударам плохо приучили —
Я весь открыт для маньяков,
Наивен и доверчив к людям,
А нам отпущено для всех
Ударов поровну, и будем
Мы получать их, как на грех,
Меня ребёнком мало били,
А лучше б – в детстве и слегка,
Ведь в детстве лупят нас не с силой,
И лупит лёгкая рука…
Ну, ладно, что-то я отвлёкся,
Вот так о маньяках читать,
Я с ними в книге пересёкся,
Затем, чтоб в жизни не встречать, —
Не рвём же мы грибы-поганки?
И я пишу весь этот бред
Про молодую англичанку,
По имени Элизабет.
Она, с глазами дикой лани
И юной свежестью лица,
На почве секса и желаний,
Убила маму и отца.
И по суду осталась чистой,
Суд ничего не доказал,
Всех поразил лишь взгляд лучистый
И мыслей ход, что мило врал. —
Она не видела, не знает,
Она невинная спала.
Она устала, так бывает,
И днём немножко прилегла.
Проснулась, ну, а тут — проклятье…
Да, правда, следователь гад,
Нашёл в печи остатки платья,
Её любимейший наряд.
Сожгла, сказала, ту одёжку,
Как непригодную, дела —
С утра в нём красила окошко
И платье краской залила.
Ни экспертизы вам в то время,
Ни объективного суда.
И отпустили, и со всеми
Жила бок о бок, без стыда.
Боюсь, что Лизы все с прикидом —
Для них святого просто нет.
Ах, может, я кого обидел?
Простите мне, ведь я поэт!
И я могу себе позволить
Пофантазировать слегка.
Когда в душе темно от боли,
Темно в моих черновиках.
25 октября 2008 г.