Что за дурацкая сила меня затащила опять по субботам сидеть и, куплеты сминая,
Блицем нелепым лепить полтора килограмма конфет в столько же, но часов?..
Лепка из тех матерьялов, что наши ведущие скупо и нежно пред очи народа швыряют,
Нынче вот древнебельгийский, про тексты с вселенной, затерянный мир ибн Верхарн энд БрюсОв.
Сколько страниц, сколько текстов, кто их потерял, где остатки развалин вселенной?
Где санитары, какие лекарства излечат сей дивный и чёсом зудящий рубец,
Что зарасти не спешит, и, канавой, раскопанной ЖЭКом меж мартом и святками, скверной
Лезет куда-то опять, где слова величавы, эпитеты сложны и пошлый снобизма венец.
Острым терновым багетом пытается в рамку загнать, что загнать мудрецы не успели,
Здесь прилагательных строй прилагается войлоком к стенам, к углам, где край рифмы остёр,
Строим ряды и колонны, в формате А3, А4, А5, и опять скороспелый
Лезет на волю, отдушиной строя, и строя направо, налево, вокруг, всех подряд и в костёр.
Что же вы, тексты, когда вас найдут и когда же страницы допалят, сполна, непременно?
Ах, я забыл, килобайты горят, только если разрушить вселенскую плотную сеть.
В этой сети мы друг друга найдём, как находит огонь (пусть в лице Буратино) полено,
Психоделенье попарно, по-братски, страницам и текстам так легче, поверьте, гореть...
2007