1.
Всей грудью! Воздуху! Фасаду! Дусю!
Чтоб нежно целовала мне ресницы
влагалищем зеленых губ.
Я еду на этаж двацпятый,
оттуда лягушонком полечу,
паду на Дусю.
На ее зеленом теле
найдутся два зеленых волоска -
закваска странности,
Туманность Бабушки,
китайская лягушка перемен,
мускатные колбаски
с маком.
Прими Жар-птицу, Дуся,
как макака,
жарь птицы жир,
известных миру кур.
Токката:
Ибо все мы - носороги
всем. известного румына*,
в небе раки-козероги,
остановимся и мы на
скок-поскок
(не скок по скуке),
скуп Восток, а Запад падок,
как и я
паду на Дусю -
на ее зеленом теле
два зеленых волоска
и оттуда лягушонком
на этаж двадцатипятый -
чуть влагалищем ресницы
целовать зеленых губ.
2.
Дусю я трясу, как Грушу,
за ее большие груди
через правое плечо.
Подо мною бьется-бьется
ее белое с зеленым,
ее раненое тело
на подушке горячо.
Дуся стонет и рыдает,
Дуся просит-умоляет,
а два маленьких ушонка,
над которыми мошонка,
раскраснелися, как раки,
но, зеленое снаружи,
побеждает тело Груши.
С Лизаветой - бусы-зубы,
до рассвета я бузил бы,
но не дремлет моя Дуся,
мая Дуся и весны.
Она зубы обломает
сизой дуре Лизавете,
дорогой мне на рассвете,
если встретит - репу свертит,
птичке уши оборвет.
Но еще крутее Феня,
и мужик ее суровый -
если встретит Лизавету,
то и мне не сдобровать.
Нас всего-то - кот наплакал:
не считая Лизавету
да еще крутую Феню,
у которой мужа нету -
только я один
и Дуся.
3.
Сердце бьется все сильнее,
чуть - и выскочат куранты -
Дуся, мая Дульсинея,
я от радости синею,
Дуся шепчет: -Россинант ты...
Дуся, страшно дорогая,
вся зеленая такая,
распластается, как кочет,
мне на спину мерзко вскочит -
...Хорошо в степи скакать,
свежим воздухом дышать,
я свободен, я кружу,
а как стрелка час опишет -
без дыхания лежу,
Дуся рядом хрипло дышит.
Призрак Зигмунда явился
и в ногах остановился,
ибо то, что он увидел,
Зигмунд с детства ненавидел:
Щечки Дуси розовеют,
губки Дуси розовеют,
попка Дуси розовеет,
пипка Дуся розовеет.
4.
Вновь я посетил ту Дусю.
Она гремела, как фанера,
но мысль ее, как магма растеклась,
и Дуся раскладушкой разложилась.
Мечтала Дуся о другом,
надулась, надувалась, дулась
ду...ду... - но
при виде прелести бездонной
потек внутри ей ток долдонный.
В ней от лобка до носа
два метра, знак вопроса,
и странный, как аттрактор,
когда по телу дрожь,
в межу въезжает трактор,
как прыгающий вошь.
Четыре славных года,
как вешка нас свела,
и восемь - с парахода
как прыгать начала.
Я лесенку приставил,
на Дусеньку залез.
О Пиза не из стали!
О Родионов лес!
5.
Здрасте, здрасте,
разделите мои страсти!
Тема Дуси продолжается.
Дуся встала не батут,
груди дыбом развеваются,
инда веером бегут.
Вдруг она как заорет:
- Пилот, вперед!
Прыгай, вакса, с парашютом!
Что же я тебя прошу там?!
И так страстно кувыркается,
в небо пятится, как рак,
на лету дораздевается
в облака кричит: - Дурак!
Тут товарищ мой восстал, ища
чуткой встречи у влагалища.
Вижу маленькую кочку...
Проведя на кочке ночку,
тут и я вам ставлю точку.
6.
Ах, Дуся! Вкусище! Люблю
ее дрожайшие ресницы
и две волнующие очи
в обход десницы,
в них бифуркация презрения и страсти,
термометр разорванья члена.
Сними с себя жетон.
Она вдвоем на ложе.
Как девственно явление пупка!
Шевелятся срамные губы в "здрасте",
природа вопиет - коленки гладить,
чтоб ощутить их круглость или наглость,
шутя и нежно - словно два рояля:
"Она и Петр о фортепиано".
7.
Без берегов, без дна, без мели
лежала Дуся на панели,
чернела буйная фигня,
и фаллосы над ней фигнели.
Душа плыла в душистом теле
и колокольчики звенели,
а фаллосы над ней синели...
Но милая ждала меня!
8.
Дуся вечная красавица,
у нее такая задница,
словно всех она касается,
скинет платье, приосанится,
снимет плетку со стены
знай, стегать себя по заднице
в предвкушении вины -
розы красные бледны.
Тут ее желанье точит,
как подскочит, как застрочит,
как утоньшится волчком,
и в блуждалище, как в скрипку,
глядь, берет себя смычком.
9. Дуся:
Болты политики потуже затяну я
и, круче поднимая таз,
пройду у озера - Вас мимо, озоруя,
с издевкой глаз.
Зачем Вы прыгаете, труся,
как вид блохи?
Я Вам прощаю имя Дуся
и Ваши глупые стихи.
Которых вы слова забыли,
но я Вам рада,
прощаю Вам, что Вы любили
не там, где надо.
Что выливалась слов параша
на лебедя - под видом "Дуся"...
Невинна... Ах, опять я Ваша?!!
Несите гуся.
Москва, 1996 г.
*"Носороги", пьеса Эжена Ионеско, всемирно известного французского драматурга румынского происхождения