Мой сон меня бежит. Но я не злюсь.
Скорей боюсь, что он ко мне вернётся.
Он в стороне стоит, пока я бьюсь
над строчкой, что змеёю скользкой вьётся
и не желает гладкой, ровной стать,
и отпустить к желанному покою
меня. И сон коварством ей под стать,
как будто я союза их не стою!
Бегут, не оглянувшись на меня.
Но я обид таких не замечаю,
и, новую строку заполоня,
в бумажной люльке бережно качаю
своё дитя. Едва придёт рассвет,
мои изменники, упавши на колени,
попросят милостей. Одной – прощенья нет.
Ну, а казнить другого – преступленье.