Он не был обвенчан с рекою молвы,
но знал, как страдают опавшие листья.
Он видел, как в небо уходят волхвы,
но сам никогда не пытался молиться.
Он плакал и пел. Он стонал бубенцом,
И слышал, как эхо ответно кричало,
и мысли его становились концом
того, что должно быть по праву началом.
И замерли стрелки в разбитых часах,
и капли дождя покрывали ресницы.
Он плакал и пел, и в озябших глазах
стояла эпоха, не смея дробиться
на мир, что привычен, как солнечный свет.
и мир, что зажёг погребальные звёзды,
где тени ушедших, которых здесь нет,
шептали ему, что уже слишком поздно.
Он шёл по болотам. И бледный загар
прилип, словно саван, к усохшему телу.
Но он был шаманом с рожденья и знал,
как видеть дорогу и что ему делать.
И звёзды ложились в печати следов
и тихо рябились, смываясь водою.
Он плакал и пел. И не видел богов,
идущих за ним проторённой тропою.