(Из многосерийной сказки «Побасёнки родной сторонки»)
I часть
В Думе царь сказал: «Бояре!
Мы ж не чать каки татаре,
надо знать всё государю
о делах его в стране.
В общем, завтра отобедав,
Я спрошу, какие беды
у народа. В общем, в среду
пусть про всё доложат мне».
И сокольничий и спальник
(над перинами начальник)
говорить ему начали
побледневши на лицо -
«Царь наш, батюшка, заступник,
ну, а вдруг какой преступник,
али ведьма с бесом в купе
влезет нагло на крыльцо?»
«Али мы тебе не служим?
Али мы тебе не нужны?
Аль не всё у нас снаружи?
Иль не полный пансион?»
Но, упрямец топнул ножкой.
Всех забило мелкой дрожью.
Мол, пошли вы все... дорожкой,
то есть делать моцион.
Царь почует на кровати.
А чего ему не спать-то?
Чё бояться страшных татей,
коль охрана у ворот?
А бояре чешут репы,
бородёнки благолепны,
и читаются молебны
(без сомненья за народ).
Тут сказал боярин главный
(перейдя к проблемам плавно)
мол, того, что наш державный
что-то вроде не в себе.
А другой – степенный, важный,
отхлебнув напиток бражный,
(во хмелю мы все отважны)
«Да, он просто не в уме!
Ведь в стране идёт разруха.
Десять лет. Война. Непруха.
Ни яиц с крестьян не пуха,
А ему давай народ.
Что ему с того народа?
Что ни пьянь, тогда уроды.
И ещё... четыре года,
Даже этих недород».
Главный молвит: «Прочь печали.
аль в стране ты не начальник?
Сделай, чтобы замолчали.
а не то секир-башка.
Пригласи кого нам нужно.
Горлопанов мордой в нужник.
Ну, а нам пора за ужин.
Не угодно ль коньячка?»
II часть
Царь сидит на красном троне,
А народ стоит в загоне.
Царь «пургу» привычно гонит -
«Выходи по одному».
Мол, какие есть проблемы,
«Как налоги, как там цены?
Ваше мненье по Шенгену?
Все ль законы «по-уму?»»
Молодец выходит крупный,
с бородою, с виду глупый,
голос гнусный и занудный.
Я такой-то и такой,
мол, торгую я пенькою
с заграницею сякою.
Мыт меня, мол, беспокоит
(веер делает рукой).
«Мне бы чуть скостить налоги -
на зарплату, лес, дороги.
Я тады бы без подмоги
прикупил бы Челси там.
Ну, а вам бы, Ваша Милость,
хорошо бы там гостилось
И ещё... за эту милость
Два процентика отдам».
Смотрит царь уж благосклонно -
«(Ах, подлец!!! Как бьёт поклоны!!!)
Мы, конечно, неуклонно
повышаем наш престиж».
Стольник шепчет – «Три бы лучше.
Ведь живем мы на получку»
Царь – «Ну, я ж совсем не Дуче,
Если мне ты не претишь».
А за ним идёт с «мобилой»,
С мордой глупою дебила,
А фигурою – горилла.
«Я, с такой к тебе бядой.
Я из ихней заграницы
колбасу везу, пшеницу,
чтоб «крестьянин» мог кормиться –
вишь, пока что он живой.
Но, есть бизнесу угроза
Мыт высокий и колхозы
(Не берут их, блин, морозы)
не хватает мне на быт».
И, ессестно, намекает,
Что мол, если не хватает,
(брат - братану помогает) -
о процентах говорит.
Генерал выходит бравый-
прямо шаг и два направо:
«Мне б на баб найти управу –
не пускают сыновей.
Мне бы денег на войнушку,
И на пир... блин, тьфу... на пушку –
И на куш! ...да, тьфу... На Кушку!».
Ну, прям курский соловей.
Поднялись царевы груди -
стал суров и как-то грузен -
«Всех замочим и загрузим!
За Отчизну мы горой!
Енерал, херой, аулов!
Прочищай почаще дула.
И смотри, чтобы не дуло
в зад – возможен геморрой».
Тут директор Жоптяжмаша...
Мол, «продукция вся наша
конкурентна, так что даже
в Хреногдению идёт.
Нам бы только с заграницы
нашкандыбать инвестиций -
с ней расплатимся сторицей.
Возродим мы царский флот».
От колхозников «с Рязани»
(вроде даже под газами)
выступала тётя Маня.
«Тьфу, забыла... килькуда!
Дайте технику заморску!
Скот! Кормов поболе горстки!
Мы тады с своим упорством
Всем покажем, где манда! Ой».
Для контраста к тёте Мани
Вышли две московских крали
(те, что ранее давали,
но, не всякому козлу).
Завертелась балерина,
зашипела журналина...
Царь подумал: «На перину б...»,
то есть значится ко сну.
III часть
А потом пошли шахтёры,
доктора-профессора,
дом замученный засором,
два посёлка без тепла,
педагоги и училки,
ветеран второй мочилки…
И ещё там был опричник
(то есть мент, но мент столичный),
три девчушки без конфет,
и пацан «про лисапед»,
напоследок доконал
медицинский персонал.
Царь желтеет будто репка
(хоть и был с детства крепкий)
оборвал вопросы резко.
«Не резинова казна!
Вам, какой угоден ракурс?
Что бы стал пред вами раком-с?»
После этого заплакал -
«Ну, какого вам рожна?»
Тут все сразу осознали
(кто не понял, тех пинали)
Впереди такие дали!
Все проблемы позади!
Жисть мы новую начали!
У царя мы за плечами!
И царя все закачали -
чуть не вырвались муди.
___________
Одиноко за колдою
Бабка старая с клюкою.
Платье древнего покроя.
Царь кричит: «Тащи сюда!
Ты, с какою тут бедою?
За живою чать водою?
Али может за елдою?»
Был шутник он хоть-куда.
«Ты бы дал, милок, полушку.
Мне на хлеб – не на пирушку».
Царь шепнул дьячку на ушко
«Ты деньгУ мне поищи.
Попроси у енерала
Иль у лысого менялы.
Бабка так меня достала!
Тут ведь только ты-ся-чи!»
«Ты иди бабуля с Богом.
Хошь ползком, а сможешь боком.
В общем, скатерью-дорога.
Но, зато у нас народ
Всяким нищим и убогим,
кто остался без подмоги,
у церквушек на пороге -
не всегда, но подаёт».
И пошла старушка павой...
И сказал боярин главный
«Вот и лихо, вот и славно!
Царь, что хочешь, порешит.
Не пойму своим умишкой.
Так с народом – это ж слишком.
Не хватить бы как бы лишку –
на-хрена нам плебейсцит?»
Царь давно тот не живет –
Прихватил его живот.
Было ль то давно в Пальмире,
иль в другом подлунном мире,
иль у нас в прямом эфире
(я не знаю – ни к чему).
Это просто упражненье
(чтобы не было сомненья),
как распевка перед пеньем.
Так... гимнастика уму.
КОНЕЦ
И в заключение
(пока не в заключении
и не на лечении).
Писано сие нравоучение
где-то в Забугории
иноком Егорием
с похмелья и в горе. И
в качестве прощения
за всяки совпадения
(коль есть такие мнения)
скажу, что всё - туфта.
А кто не верит иноку –
пусть обратиться к иному -
в миру, что был под именем
Юродивого Венечки,
а в трезвости Рефта.
Еще спросите схимника
(не путайте не с «химии»),
что это не стихи как
бы, а просто ерунда –
на сказку не похожие,
где есть такие рожи и
что писать не гоже так,
что ждёт меня Конда.