Осенних листьев
золотая тлена
С нас облетает…-
(наломали дров).
«Марш Траурный»
бессмертного
Шопена
Сопровождает
в лучший из миров.
Когда нам
разделить печали
не с кем,
Молчание,
ты недруг или друг?...
Искусство…
клавише – творящих рук
Нам потрясёт сердца
роялем
королевским.
Скрипичный ключ…
ключ к сердцу нот. Союзником.
В венчальном одиночестве – ничей.
Но он влюблён
в крулёву Польши,-
в музыку
И стал похожим… на виолончель.
Что, музыка?..
Не мёд в злачёной ложечке.
Она – тысячелетия…
и миг.
И не нуждающийся в переводчике
Международный
творческий язык.
Рябина, лопухи или гортензия; –
Не слышат шороха заморского
банкнот.
А в перекличке рифм
звучит поэзия,
Она поёт,
как перезвоны нот.
И как не помянуть
заздравной кружкою
Нам композиторов
из польского венца, -
Паненку «Гальку»
в опере Монюшко,
Пленившею
российские сердца.
В России
жил поляк
Юзеф Козловский,
Как славянин
без модных
выкрутас,
Он композитор,
на земле московской,
Он создал
русской музыки
романс.
И под сердца
ложились как пасьянсы,
Козловского
«Старинные романсы».
Рояль всю душу
отдаёт до дна нам,
Себе
не оставляя ни-че-го,-
Когда
ясновельможнейшая
дама
Ласкает пальчиками
клавиши его.
И музыкой свободы
огорошен,
Уроком всей истории,…
к другим,
Гремит над всей
ясно-свободной
Польшей
Мазурка –
марш Домбровского,
как гимн.
На ложе музыки
зовёт
кобета – муза,
Пред ней
коленопреклоненных
плен.
И в мире нет
вольнолюбивее
союза:
Огинский
и Домбровский,
и Шопен.
Я слышал…,
как поют глухонемые –
Надрывный вой,…но безглагольны рты.
Из прошлого, - и Польша и Россия,…
Перегрызая удила стальные,…
Рванулись из-под гнёта…
не-мо-ты.
Пройдя
все круги ада,-
не разбиты!
Сквозь радость поражений…
и печаль,
Ключ к возрожденью
Речи Посполиты…-
Поёт для нас
Шопеновский
рояль.