Пересохших вен старица.
Карниз. Очертания памяти.
Депрессия столицы.
Падающей ниц.
На рухнувший памятник.
В забытие ушедших лиц.
За черту взведенного маятника.
Бежать вдогонку.
Разбивая иллюзорный рай.
Ядовитым смехом звонким.
Поигрывая в жизнь,
Которой не бывает вовсе.
До самой смерти,
Наивно верить в миражи,
Которых не бывает после.
Тонуть в пустом конверте,
Кружить в слащавой лжи,
Невинно танцевать на вертеле.
Бежать, неведомо куда.
Тушить благоухающих грехов пожар,
Углями ублажая жалость,
Резать провода,
Ядовитым жалом.
Проспиртовывая дар. Беда.
Приходит не одна,
С подругой,
В рюмке без краев, Без дна.
Даря свинец спасательного круга,
Поглаживая острием стекла,
Копной стальных иголок,
В сердце.
Навеки закрывая тонущий зрачок,
Своей любви уколом,
Навечно закрывая дверцу,
Делая слепой толчок.
Скрипучей щелью в ад,
Вернувшись взять погорячее перца,
Все специи подряд втирая в раны,
Пока печаль слезой не потечет,
Как ржавчина из плачущего крана.
Рано думать не об этом.
О том, что поздно вспоминать.
Вся жизнь с секретом,
Что нельзя при ней познать.
Молчание. Омерта.
Стальная ночь,
Как городская спица.
Снова не приснившаяся вечность.
Прочь покой. Опять не спится,
В лунной тишине пустой.
Души старица,
В пересохшем русле нервов.
Кровоточит. В половине первого.
Без четверти второго.
За тридевять заходят бесконечного,
Стрелки одиночества.
Сквозь темноту потерянного слова,
Ленивым дуновением беспечного,
Сквозь молодость. Без четверти седого.
В безмолвие обманутых времен,
Бесцеремонная ворвалась альборада.
Стирая память канувших имен.
Забытие воздвигнуто преградой.
Вновь ожидание рассвета. Скука.
Жизнь в молитвах без ответа.
Ночь - безжалостная сука,
Внутри спокойно вроде.
Тихо тикает небесный свод,
С ума недосягаемостью сводит,
В которую не канешь в брод.
Не зная брода не залезть на небо.
Ведь все не просто,
Новых вдохновений мне бы.
Сквозь полынный космос. В небыль.
В сновидения. Вдоль мыслей.
Зашагнуть за хронос.
Между звездами зависнув.
Слушать Брахмы голос.