Иду сырою тёмной чащей,
Вдыхаю ёлов аромат.
И пью из неба бледной чаши
Тягучий октября закат.
Направо погляжу: вдруг ворон
Гнусаво навье пропоёт;
Налево погляжу: просторы,
Деревни… города… народ!..
Я слышу: две отроковицы
О чём-то грешном говорят.
Смеются… (Им бы помолиться!)
Перед дорогою-то в ад.
Всё переменчиво!.. Всё дико!..
Всё перемешано в миру.
И Он безмолвствует, Великий,
Молчит, устроивши игру,
В которой навье и живое
Переплелось – в одно! в одно! –
Святое, грешное, простое –
В одном томительном кино.
Я тихо раздвигаю ветки,
В которых догорал закат,
И вижу: юные нимфетки
Бегут тропой лесною в ад.
Я опускаю взор, и вижу
Во мху серебряных жуков…
И топкого болота жижу…
Красу и грязь…
Да, мир таков!..
(с) Борычев Алексей