О, милый край,
Безропотно-убогий,
Тебя я вновь
Приехал посетить!
Иду один
По глинистой дороге
В отцовскую деревню погостить.
Когда-то
пацанами, в рваных кедах,
В сандалиях,
А кто-то – босиком,
Мы на своих
Больших велосипедах
Тебя всего
Изъездили кругом.
Я помню
Эти хлипкие избушки,
Из труб не уставал
Клубиться дым,
Не по годам
Проворные старушки
Подчас давали фору молодым.
Старушки, милые!
Ну разве их забудешь?
Бывало скажет ласково:
«Милок!»
А это, чуть надменное:
«Чьих будешь?» -
Такой знакомый
Деревенский говорок.
Я помню,
Как упал с велосипеда
И головой
В «лепешку» угодил
Всегда такого
Сумрачного деда
Один лишь я
До колик рассмешил.
Мой дед давно уж помер,
Лишь остался
Его большой
Ссутулившийся дом,
Опасно дуб над крышей
Распластался,
Скамейка низкая –
Рассохлась под окном.
Не узнаю деревню.
Люди, где вы?
Никто не вышел – улица пуста…
Дома стоят в тиши,
Печально серы
А окна многие –
Забитые в крестах.
Лишь тощая буренка у дороги
Переминает,
Будто от тоски
Навозом перепачканные ноги,
И прячет вымени
Невзрачные соски.
С отцом приедешь, помню,
Малолеткой,
А старики облепят нас кругом,
В рук насуют
Червивые ранетки,
Напоят теплым, жирным молоком.
В диковинку им
Городских послушать,
Любая новость
для деревни – блажь,
Им было в радость
Сделать нам покушать,
Ударить по плечу,
И молвить: «Наш!»
Не близок путь,
Покоя ноги просят,
Но кто теперь
Предложит мне приют?
Деревня вымерла,
А мертвые не спросят:
«Ну как там в городе,
Чего едят и пьют?»
Не о селе мы нынче
Точим лясы:
Деревни нет!
Сгорело все дотла!
Стада коров
отправили на мясо
Под грустные удары топора.
Стою один у дедовского дома.
Зачем я тут?
И кто моя родня?
Не ожидал
Увидеть я погрома,
Не думал я,
Что будет здесь резня.
Не передать мне
Чувств своих и в прозе,
И слезный ком
Душил меня не раз,
Сутулый мальчик,
По уши в навозе –
Я был тогда
Счастливей чем сейчас.