Сосульки вряд, как на парад.
На газовой трубе
Красив наряд, хоть не богат.
На каждой – по себе.
Короче эта, та длиннее,
Прозрачнее, светлее.
Другая мутная, в ребро,
А было всем дано одно.
Фонарь ночной их освещает разом.
И капельки становятся алмазом.
Недолговечным, чутким,
Искрящимся, прозрачным, хрупким.
В руке ломается, скользит и тает.
Становится водою ледяной,
Течет и пропадает,
Скользнув сверкающей струей.
Так человек, казалось бы, успешный,
Собой довольный и беспечный,
Скользит, ломается и тает.
Потом куда-то исчезает.