Среди зимы, среди таёжной скуки
клонилась ель под резвою пилой
и плакала остывшею смолой,
и падала в озябнувшие руки.
Её везли просёлочной дорогой,
всё ближе, ближе к городским огням.
Добыча из заснеженного дня,
ей оставалось ждать совсем немного.
Колючая и пахнущая хвоей,
живая, с парой сломанных ветвей,
она украсит чей-то мир собою,
и, в суматохе праздничных затей,
вздохнёт малыш и скажет: «Ей же больно!»
и не по-детски взглянет на гостей.