Покрывшийся пылью, уставший от жизни,
Бродяга тащился на встречу с удачей,
Давили его застарелые мысли,
По миру он брёл, то стеная, то плача.
Судьба прижилась в гибком теле дороги,
Не видел ни чёрта, не ведал и ласки,
Скольких городов обивал он пороги,
Ни родных, ни друзей, лишь личины да маски.
Ни знамя, ни имя не знал, и тем боле,
Что ждёт его там, за чертой горизонта,
Куда приведёт его горькая доля,
Познал уж полмира, всё больше болотом.
Гнала его вдаль заскорузлая память,
Весь в струпьях, худой, а в устах имя Бога,
Пеняла и совесть, мутило сознанье,
Сознанье того, что он предал пророка.
Невинного били, наивного кляли,
Плевали в лицо, растерзали, распяли,
Напрасна ли жертва, мирское смиренье?
Но видели люди его воскрешенье.
Бродяга, зачем тебе крест этот нужен,
Зачем ты взвалил на себя это бремя,
В какую ты муку обрёк свою душу?
А прав ты иль нет, Бог пусть судит, и время.
И всё же ты чище, чем те, что под рясой,
Скрывают личину нечистого духа,
Смиренно постятся, обедая мясом,
А вместо щеки подставляют к нам ухо.
Бродяга ищи свою долю не плача,
Пусть прав ты, пусть нет, я тебе не судья,
Я сам слишком много в душе своей прячу,
Чужие грехи, взгромоздив на себя.
Вот так и живём со своею морокой,
Потуплено смотрим в глаза образам.
Нам жизнь свою нужно пройти той дорогой,
Чтоб мельком, хотя бы, поднять к ним глаза.
;