Сгоревшие лампы о солнце вещают, день новый встречают, сон раскрепощают.
Тяжёлые веки от ночи устали, опухшими стали, и на ноги встали.
Любые дороги, и дали любые, ухабы крутые: Взгляните родные!
Там вверх головою я лестницу строю, приму на постое, жилище устрою.
Построю я стены, и крышу построю, чтоб в доме не душно я окна открою,
Камин растоплю, чтоб не холодно было, постель расстелю, что же вам тут не мило?
Не мило родные, другое построим, всё прочь, всё сначала, всё вниз головою.
Игла патефона скрипит по пластинке, и кислое пойло полощется в кринке,
Хриплые звуки плачевно хохочут: Кто этот странный? Чего он здесь хочет?
Хлопают двери, шаг замирает, кто- то стучится в окно, затихает.
Кто этот странный? Чьей он породы? Страшной историей кончатся роды.
Ну что ж вы родные глаза опустили? Бредни мои грусть - тоску вам сгустили?
А вы покрутите вокруг головою, видите, сколько я хлама настроил?
А вот и обедня, и кофе в стакане, и пресная булочка чёрствая крайне.
Ну что же родные, покуда живые, пейте родные, гуляйте родные,
Вы страшно больные, смертельно больные, так пойте ж, родные, покуда живые.
Живые и мёртвые, мёртво-живые, но всё же, родные, такие родные,
Такие, ужасно, до боли родные, живые и мёртвые, мёртво-живые.
Живые и мёртвые, мёртво-живые, то пьют, то стреляют мои дорогие,
А мутные слёзы текут ручейками, вливаются в спины крутыми горбами.
Они, умирая, хлопочут, танцуя, даруют воздушные мне поцелуи,
Хватают зубами, руками, ногами, кричат наседая: Ты должен быть с нами!
Я с вами родные, конечно, я с вами, вы только не бейте меня кулаками,
Не вижу я в этом священного долга, но долго круги по воде, очень долго.
Мне б камень на шею, да в омут башкою: Пустите! Уйдите! Да что же такое?
Мне в петлю залезть бы, иль бритвой по венам. Тяжёлые тени сползают по стенам.
Мне б в крик, но на горле сомкнулись мозоли, бежать, да ботинки малы, жмут до боли.
А ну-ка родные мои дорогие, а ну-ка раскройте объятья душные,
Гляди-ка стучат кандалы по поляне, гляди-ка и я вывожу на гуляньи.
Все любят меня, я родной, дорогой. Я ваш навсегда, тоже мёртво-живой.