Он рано проснулся, умылся, побрился,
Собрал чемодан, и шнурки завязал,
Присел на дорожку, на ключ закрыл двери,
Сел на первый трамвай, поспешил на вокзал.
Ах, если б он знал, с чем столкнуться придётся,
Он, скорее всего б, в этот раз опоздал.
Четыре стихии из разных конфессий,
Из твёрдых пород, значит, будет скандал.
У всех в глазах черти, все хмурятся странно,
Один гладко выбрит, другой с бородой,
А третий в шарфе бело-красном, болельщик,
Четвёртый лохматый, хмельной, молодой.
Один суетился, как загнанный кролик,
Другой, ухмылялся с прощербиной ртом,
А третий, сжимал кулаки, аж до боли,
Четвёртый в нирване, все дрязги потом.
Болельщик на всех наседал не на шутку,
Чтоб все осознали: Спартак – Чемпион!
А лысый при этом, вдруг вскинулся жутко:
Хайль Гитлер! – взревев, негра выкинул вон.
И тот, что лохматый, вдруг вышел из спячки,
Всех тычет козой, мол: Металл вечно жив!
И вот бородач отложил свои чётки:
Аллаху Акбар! – и последовал взрыв.