ПРИЗНАНИЕ В НЕЛЮБВИ
1.
От пункта обмена валюты до крика Малюты: “Обман!”
тебя не люблю. За опричных дворов закоулки
тем паче. За печи , как адище жаркие, бань,
за клонов неона немыслимые закорюки
арабскою вязью по лбу над глазами садиста-шахида,
из каждой витрины—да кто ж комуфляжей нашил!
За партию шахмат, которой проигран в три хода
обоз с авангардом –и вот он - печальный эндшпиль.
За жухлой листвы обналичку на лето червонное,
за чартер чертей, за попойки, тупое веселье,
за то, что в фелонь обрядясь, будет снова с амвона
анафему осени-ведьме вещать кот Василий.
За то, что из труб вылетая, – кто в шайки засев, кто -- на веники
они разлетятся, челноча туда и сюда,
чтоб крови опять насосаться из взрезанной вены
казненной колдуньи - без следствия и без суда.
И только Козел в казино будет тупо крутить на рулетке—
кому выпадает зеро, а кому возвращаться пора
с позором дозора. Чей -- куш, ну а кто тут в пролете—
кому –кушать под*но, а кому между ребер—перо.
Кому сизоветь до СИЗО, а кому –сизарями –на волю,
кому белый нал терминала, кому черный ворон, как встарь,
кому белым лебедем “Боинга”, а кому –и тоскою, и болью,
по полю в колючках и рык : “Фраерок, не базарь!”
Кому сквознячок красноморского пляжа—кому “заказняк”,
кому тут круиз, а кому –ледяная помойка,
Василий мяукнет , хвостом распушенным подаст верный знак -
и возобновится вселенская эта попойка.
Так весело вексели осени разом спустить в биллиард
и даже кой-что из белья, чтобы нижнее белым светилось.
Я выпаду. Сколько ж, мой бог, навалило белья!
Все это лишь за ночь на голых монголов свалилось!
Я петлю совью из французского, тонкого, фирменного,
чтобы землю мою-негритянку, рыдая, раздеть,
опричная ночь меня за ноги дернет - бесформенного
и скажет, скучая: “ Зачем не по делу звиздеть!”
14, октябрь, 2003г, во время прогулки по центру родного города