Иванов, любитель джаза,
улетел на помеле.
Какая пропажа!
Какая пропажа!
(для родственников)
во мгле.
И ведьме Велимира*:
"дашь, - говорит,- дашь?
летающую с лирой
дочку твою Блажь?"
Ведьма бормочет: "Дело,
бери, у меня их две,
обе как деньги: спелые,
готовые к еде.
"Бери моих девок, властвуй,
Мисс Франция, так та
не стоит тебя, зубастый
сын моего кота".
"Бери, я тебе дарую
моих дорогих дочерей
(дурных дочерей воруют,
а умных берут из дверей)".
"А дочь твоя кто вторая,
которую ты мне дашь?" –
спросил Иванов, впадая
в тревожащий кожу раж.
И ведьма поправила волосы,
погладила помело
и молвила гадким голосом:
"Покуда не рассвело
сама я себе – дочка,
сама я себе – мать,
а нынче такая ночка,
что дочь я себе опять".
"Бери, я себя дарую.
Иначе – найдешь ли Блажь? –
дочку мою вторую,
которая – корень наш".
"Поэт, я тебя желаю,
иди заводи мотор
(какая плохая жена я! -
а муж мой хранит топор)".
И руки, кривые крюки,
сплела, как весной плетут,
когда обещают руки
и никогда не врут.
А после обнялись тесно
двое и спели песню.
И видели дети, глядя,
как быстро летел дядя.
1964 г.
*Велимир Хлебников