А ты, похоже, совсем не запомнила
тот ненастный весенний день,
Ту секунду, что счастьем наполнила,
Омрачила его лишь тень
Твоих глаз воспалённо-красных,
И растрескавшихся в жаре губ,
Как в порывах болезненно-страстных
Целовались, не видя вокруг
Ничего, ни людей, ни погоды,
Что творится за мокрым стеклом.
Дни летят, летят месяцы, годы;
Помнишь – было? Что будет потом?
А однажды, ты тихо сказала:
«Мы с тобой можем быть лишь друзья!»
Я смолчал, не «средь шумного бала»,
Понимал, что иначе нельзя.
Для тебя и меня невозможно,
А с другим – или глух я и слеп.
Память дней тех беру осторожно,
И смакую по крошке, как хлеб:
Вот целую твой локон за ушком,
Твои руки находят меня,
Я объятием напрочь оглушен.
Страсти жар и эмоций огня
Дарит мне поцелуй откровенный:
Губы в кровь, язык нёбо достал.
Грешный, любящий, и вот – неверный.
В этот миг я не думал, летал!
Но на землю с небес ты спустила:
«Дети, долг, дружба, разум, семья!»
И слегка оттолкнув, отпустила.
Были МЫ, а теперь ТЫ и Я.
Не хочу я такого решенья,
Эгоист, и влюблён, и люблю.
Будет только одно утешенье –
сохранить и тебя и семью...