ПРЕДИСЛОВИЕ
Современная традиционная поэзия давно уже исжила себя. Читателю она не интересна. Одни и те же слова, повороты речи, темы и рифмы.
Наверно, случаются и удачи. Но они тонут в безбрежном океане графомании. Десятки тысяч сборников, альманахов, книг поражают своей бездарностью. Последний представитель великой русской Поэзии, Иосиф Бродский, жил и работал в XX веке. В XI нет ни одного сколько-нибудь известного имени.
К современной поэзии уместно привести строчки:
Все сказано и все избито.
К наречьям не припасть челом.
И слово русское убито
тупым топорным языком.
Современная Поэзия требует к себе нового отношения, другой языковой культуры. Небольшую подборку своих стихотворений я назвал, возможно, не совсем точно «Отступая от традиций». Впрочем, это уже на суд читателей.
Стихи о моих стихах.
1.
О, как мне надули в уши хореев и ямбов жабы!
Восстать бы! И выставить, метя и скалясь,
как знамя на обозренье
к метафорам злую алчность и ненависть к рифмоплетству.
О, как мне надули в уши хореев и ямбов жабы!
2.
Стихи мои – алебастровые дети, неживые куклы.
Стихи мои – капелька интеллекта на бочонок глупых метафор.
О, если б ко мне явились слова о которых плачу!
Слова – лилипуты были, и были слова – уродцы,
я тысячу раз их нянчил по матерински нежно.
О, если бы лилипуты, скрюченные горбуньи
и хромоножки эти умели плясать отменно!
Слова, – о, песок сыпучий, пыль на ресницах Солнца!
О чем я? Уже не помню. Зачем я? Уже не знаю.
Слова обратились в пепел, а пепел давно развеян.
Неясные эти речи услышать никто не может.
Над бездной стою, над бездной, и кровь моя в бездну каплет.
О, если б ко мне явились слова, о которых плачу!
Они приходили, как вести с планеты дальней.
Они розовели в моих ладонях, словно младенцы.
Они умирали в моих ладонях, чтобы воскреснуть.
3.
В этом великом мире, наполненном миллионами и мириадами слов,
среди великолепия ликующих фраз, страстного шепота и вечной
невыссказанности
живет мучительная и искушающая жажда прекрасного,
высказанного вслух.
В этот великий мир, ступая по тяжким ступеням времени,
в этот огромный мир, в близком, быть может, будущем,
праздничная и никому никогда не солгавшая,
тисненая золотом на голубом пергаменте неба,
или произнесенная с самой обыкновенной трибуны
на семижды семи языках и ни на одном в отдельности
придет Поэзия –
Поэзия неистребимого мужества, выстраданная, словно музыка,
Поэзия, говорящая языком громадным и удивительным
в этом великом мире.
Провальные стихи,
написанные во время застойной эйфории
(Ода семи миллионам радуг)
В память Сен-Симона и Фурье,
в память луддитов с закопченными лицами и руками, израненными железом,
в память ваших прапрадедов, господа и товарищи европейцы,
в память отстрадавших, отплакавших, навоевавшихся
с голодом и солдатами во всех концах нашей огромной планеты,
по кирпичику, по красному кирпичику,
обожженному в преисподних Революции и Великой Отечественной,
строим, выкладываем, возносим
красное здание социалистического общежития.
Красное здание похожее на синюю птицу!
Красное здание похожее на голубую планету!
Красное здание в семь миллионов радуг!
В память наших лучших товарищей, ушедших безвременно,
в честь моего будущего правнука, лобастого и крылатого –
красное здание в семь миллионов радуг!
Целую тебя, мой далекий потомок, седыми губами,
прошептавшими слова славы,
кооптирую тебя, мой синеглазый правнук,
в ангелы-хранители семи миллионов радуг.
Приближаются дни милосердней травы или голубя!
Черные пророчества, демоны злоязычия
из бешеных Голиафов превращаются в нудных микробиков.
Розовая клякса раковой опухоли покидает телеса человечества.
Атомная бомба засыпает в саркофаге истории.
Мускул мозга, как нержавеющий паровозик,
тянет и тянет нашу молодую и красивую Землю
к станции Гармония.
И, может быть, бессмертные души Королева и Курчатова,
состоящие из античастиц и нейтрино,
с ревнивым и жадным любопытством наблюдают,
как по кирпичику, по красному кирпичику
строим, выкладываем, возносим
красное здание социалистического общежития –
семь миллионов радуг!
2. ЭПИЛОГ
Наш бал окончен. Слова, как вата,
застряли в горле. Не протолкнуть их.
Сама система не виновата, –
вожди виновны… а, впрочем, ну их!
Мы все виновны, мы все виновны –
злодеи, клоуны, херувимы.
Пастух был пьян, разбежались овны.
Пути твои, Господи, неисповедимы!
Стихи о смерти
Когда-нибудь я окончательно устану
выгнув углом колени стану белей стены
и на мои уста
просыплется серый пепел немыслимой тишины
а за окном где ветер игрушечным облаком вертит
где пахнет губами ребенка сияющая сирень
не будет никакой смерти –
будет солнечный день
а по главной улице в толчее и давке
каждый тревогой особой полон
упрямой походкой пройдет космонавт налегке
и рыжий-рыжий как солнце клоун
все будет по-прежнему цвесть и петь
и в комнате синей где люстра похожа
на сгусток печальной крови
я не смогу просто так умереть –
я напишу что-нибудь необязательное: о любви
дыша драгоценным временем без отдыха
и без пауз
я буду, я буду снова о солнце слагать слова
и будут урчать за окнами веселые
чудо-МАЗы
и будет кружиться солнечно музыка-голова
но после исчерпав слова текучие
когда неулыбчивый вечер нахмурится
мудрено
меня захлестнет неизбывной тоской
Великая Жажда Лучшего
которую никому еще утолить не дано
и станет лицо мое бледным и матовым
копируя старый и высохший лист
и рыжее-рыжее пламя заката
в глазах моих отразится парой бегущих
лисиц
и тихая ночь светлые крылья опустит
вздохом бессилья вечная драма окончится
и задрожав опечаленно рама оконная
сонную пляску луны в синюю комнату
впустит
Осенний ноктюрн
Бешеной влаги полон ветер до самой сути.
Над первобытным морем высокое солнце грезит.
Как тряска больших созвездий безмолвием поражая,
радужная медуза лежит на моей ладони
И сам я, как солнце светел, весёлой волне внимаю,
над звездным бессмертьем синих и тихих как ночь актиний.
…Бешеной влаги полон ветер до самой сути.
О!
О, – отлюбили оба.
О! – оргия отдыха, очарование обыденным.
О!! – обнаженная обида, обоженное околосердие.
О!!! – отповедь отщепенцу.
Маленький грустный человечек,
спросил меня как я живу…
И мы загрустили вместе.
Из детства.
Я видел закат похожий на розу сорванную
я видел девочку розой той очарованную
я слушал музыку – мальчишка простак зевака
должно быть музыку славного старца Баха
зачем мне девочка кивнули друг другу сухо
на что мне музыка когда не имею слуха
о пустяках помянутых не поминаю больше
ах колокольчик памяти – забавнейший колокольчик!
Триптих. Ретро
1
О, неужели: пришла покорила разом.
О, неужели белые руки твои целую.
Тургенев наплел когда-то про шашни святые эти.
О, неужели, детскую веру сумел сберечь я.
О, неужели, мои соловьи запели –
серебряные гортани меня возвели в Ромео.
2.
Как августа звезда над мишурой заката
пришла продлить недолгий отдых мой.
3.
Прости! Лицо твое тает, лицо твое канет в Лету.
В немыслимых солнцах последние дни бушуют.
Кровавым гранатом, оливой, грядой Кавказа
Еще заклинаю: на донышке дней останься.
Ты видишь: мне щеки румянят лучи заката.
Твой славный Ромео опять отворяет двери.
На что мне Олимпы, когда разлучаюсь с Храмом?
Бесстрашное сердце устать от любви не может.
В смеющихся звездах, должно быть, живет твой гений.
Над вечностью алой бессмертье его сияет.
Прости! Лицо твое тает, лицо твое канет в Лету.
В немыслимых солнцах последние дни бушуют.
…Прости! А белые пальцы подобны клавиатуре!