Просыпаюсь средь ночи –
тишина горяча,
сон мириться не хочет
с пустотою плеча.
Память нищенкой старой
простирается ниц;
сердце бьёт не удары,
а поклоны ресниц
непреложно любимых,
без которых не жить,
только недостижимых
и уже, что таить,
нет ни смысла, ни меры,
ни недель, ни числа;
что имею – химеры,
что люблю, унесла,
проведя меня ловко,
обыграв, как щенка
жизнь – и дрянь и воровка,
но пылает щека
поцелуем незримым;
зная строгость межи,
я гоню себя мимо
тайной радости лжи,
но не жить без помарок,
всё опять через край,
мой осенний подарок,
мой украденный рай,
где бальзаковский возраст
преломлённый судьбой,
зажигает, как хворост,
жажду жизни тобой…
…тихий снег за окошком,
время сжато в горсти;
бродит память с лукошком…
…не суди, но прости…