Комната была пустой и холодной как морг.
Она не слушала, вернее, не слышала,
Как он говорил что-то про собственный долг.
Пуговица солнца оторвалась и закатилась под крышу.
Темнело. Его тень, бесформенная как катастрофа,
Вытирала шершавую стену, заслоняла слова.
Мятый, в следах штукатурки, расползшийся профиль
Трясся в такт, когда качалась его голова.
Он говорил, что любовь вот-вот обесточится,
Что нельзя пришпилить друг друга сексом как брошкой.
Она подумала, что когда все это закончится,
Она купит мороженое. С шоколадной крошкой.