досадно убивать своих героев…
но всё-таки
не мне их отпевать,
я честно отдала им море крови,
и будучи заботливей, чем мать,
вела под белы рученьки к престолу,
к распятию,
к триумфу и в острог,
кого-то воскрешая вещим словом,
кого-то отрезвляя парой строк…
мне выпало не много
и не мало -
печальная, сомнительная честь
оттачивать для Цезаря кинжалы,
а в пятницу
Христа вести на крест…
но всё, что я могла: из состраданья
под крики взбудораженной толпы
кивнуть им незаметно на прощанье,
в ответ услышав горькое:
«и ты? –
и ты, дитя? – сквозь стон ошеломлённо -
ты с ними заодно, мой славный Брут?»
о, нет!
но не нарушатся законы,
их точно в исполненье приведут…
коль сказано:
«исполню(!) - не нарушу…» -
мне тоже заповедано сиё:
не тело врачевать строкой, а душу,
под рёбра загоняя остриё –
спокойно, хладнокровно, осторожно…
серьёзный и внимательный хирург -
я тонко проникаю им под кожу
движением умелых,
чутких рук,
невидимо подушечками пальцев
касаясь обнажённости сердец,
и кровью истекающих страдальцев
спасаю, как ни странно, наконец
в их будущем, в таинственном грядущем -
в посмертии,
за гранью, за чертой,
коль страждущие, стонущие души
приходят лунной полночью за мной…