ДУРНЫЕ СТИХИ
Закрутился январь.
И проклятый мороз
превращает в янтарь
даже воздух. Пророс
на стекле ледяной
новогодний пейзаж,
а троллейбус, дурной,
не бежал,
а пыхтел, еле полз.
Я, промерзший, сидел
и топтал ржавый пол,
будто не было дел.
Все чего-то искал,
но нашел, говоря
честно, только оскал
января.
Ты, морозный январь,
породивший на свет
мне товарища, знай,
что оставленный след
на стекле не сравнить
с теми тропами, что
ты сумел заронить
в этот шторм
слов, ревущих во мне,
рвущих ширму кулис.
Их, как груду камней,
высыпаю на лист,
расправляю рукой,
добавляю штрихи
и рождаю
дурные
стихи.
ФЕВРАЛЬСКИЙ ВЕЧЕР
Стонут лужи. Летят снежинки.
Подморозил февральский вечер.
Сжались мышечные пружинки.
До костей пробирает ветер.
Резкий выпад температуры
к отрицательным числам сразу
обезличил во мне натуру,
заморозил тоскливый разум.
То ли я слишком много выпил,
как последний алкаш столичный,
то ли снег слишком резко выпал -
удивительный, безразличный.
***
Я вижу в своем окне
зиму. Теперь о ней
мысли мои чисты –
белые, как листы.
Снег сделал мир другим:
праздничным и дурным;
солнечные лучи
как будто кто-то включил.
Ах, как февраль красив!
Радостно моросит
снежная пыль в окне;
так хочется выйти к ней!
***
Рифмуя точки в небесах,
Я утверждаю, что списал
Со снегопада. Подглядел,
Как снег за окнами летел.
Бывает, выйдешь из себя
И начинаешь изучать,
Как тучи, головы скребя,
Подобно хищницам урчат.
Как в кипе снежной мишуры
Лежат обрывки шаурмы,
А рядом ледяной асфальт
Обходят будто бы он свят.
И в старых окнах свет горит.
И легкий запах табака.
И ровным шагом вниз с горы
Плывешь. А в небе облака.
ФЕВРАЛЬСКИЕ НОТКИ
На гребне морозов
Заснеженной пылью
Подобно матросам
Все плыли и плыли
Безумные нотки,
Бежали, слагались
Так тонко, так тонко,
Что чуть не порвались.
Войну объявили
Стандартным мотивам.
И пели, и выли
Строптиво, строптиво
Кричали, звучали,
Хрипели в котомке
Желаний, и мчались
Февральские нотки.
МУЗЫКА СНЕГОВ
Я вижу, как закат
Стекла оконные плавит...
Из песни «Закат» группы АРИЯ
Февраль. Закат. И день ко сну.
Лишь только к струнам прикоснусь –
и сразу звук. И нота «ми»,
как снег, проникнет в мир на миг
и тает. Музыкой снегов
я полон вновь. Чужих снежков-
-мелодий здесь себя я сам,
нет, не окутал, - забросал!
Февраль. Закат. Стекло в тени.
А я в звучании, тяни –
не вытянешь! Сугроб высок.
И ноты бьются о висок,
и засыпают, и шумят,
в ушах шуршат. А я, шутя,
на Stop нажму. И тишина
ворвется, звуков лишена.
Февраль. Закат. Он нас настиг.
Я так устал. Давай простим
друг друга после. В темноте
давай побудим в немоте.
ДУРЬ
Зимний ветер все дул и дул,
завывал в подворотни, нес
в мою голову всякую дурь,
от которой сильнее мерз
организм. Двухгодичный срок
поэтической жизни я
встретил в скоплении строк.
Строки – мои друзья.
Строки, и ветер, и вой
больной моей головы.
Если бы я был собой,
я бы выбросился из главы
этой книги с названием «Жизнь»,
чтобы в новой стать кем-то другим.
Каждый скажет «держись»,
но не каждый подаст руки.
***
Вид из окон: столичный быт
в снежном море совсем забыт,
снег летит, снег вовсю трубит,
словно тучи сошли с орбит.
Я сижу. Я смотрю в окно,
зарисовываю в блокнот
грязный цвет февраля. Для нот
места нет, я их стер давно.
Так проходят за днями дни.
Снег идет. И горят огни
одиноко. И жизнь сродни
пересвисту из западни.
***
Шуршат листы формата А4,
а карандаш кладет на них черты и
тем самым дарит каплю нежной дури.
Стихи подули
из неоткуда. Снега навалило
до самых окон. Дворники завыли
от боли в мышцах. Эта панорама
в оконной раме
опять. Сопят уставшие водилы
и нарушают. Вместо крокодилов
в России есть озноб. А вместо чуда –
такие чувства,
которых нет нигде. Вот тем и живы.
В России каждый с юности двужильный.
В России каждый – и поэт, и дворник,
и дуб, и корни.
Шуршат листы формата А4,
а карандаш кладет на них черты и
преобразует белое пространство
в седое царство.
ОПЯТЬ ФЕВРАЛЬ, ОПЯТЬ СНЕГА...
Опять февраль,
опять снега -
куда без них.
Прогноз не врал,
и мне никак
не изменить
полет зимы,
и мне никак
не избежать
всей кутерьмы.
Я не вникал,
я замерзал.
Опять февраль,
опять метет
всю ночь, весь день.
Играет вальс,
и снег притерт
к земле везде.
И снег притерт
к земле везде,
и мне бы с ним…
Но я не тот,
не снег, я здесь
листаю сны.
Опять февраль,
дурной февраль.
Морозный хруст
из-под пера
в который раз
приносит грусть.
В который раз
внутри ни зги…
И потекли
из-под пера
дурные зи-
мние стихи.
***
Шелест листьев в моей руке –
рву охапку дурных стихов.
Я хотел вам сказать сто слов,
но оставил их в кулаке.
Я хотел вам сказать сто слов,
много глупых, но нежных фраз,
но меня опять понесло...
Значит, не в этот раз.
январь - февраль 2010 г.