Верховный суд идет, и полон зал –
Людишек бессердечных и бездушных.
Без грохота судья невольно встал –
Судья законов лживых и не нужных.
И за судьей – все встали, как один.
А Подсудимой нет, довольно долго.
Вдруг слышен шаг. Виднеется сатин –
С прозрачно-алой выделкой из шелка.
И хлынул волнами, столь громкий крик.
Вокруг всей ненависти смех воздался,
Ведь вышло всё прекрасное из них.
Холоднокровный смех, лишь тот остался.
И подняла главу неспешно вверх –
Прекрасна, без изъянов – АНГЕЛ РАЯ.
Какой же совершила адский грех,
Чтобы теперь сидеть вот так, рыдая?
В сей час – свой ожидает приговор,
Когда судья зачтет, в чем виновата.
И он, намеренно кидая взор,
Встает с листом, читает хрипловато:
«Умело разбивала всем сердца;
Наивностью наигранно манила;
Из зрячего – ты делала слепца,
Бросала и кричала вслед: «любила»;
Обманом глаз – сводила всех с ума;
И в омут с головою окунала:
Жестокими бывали те слова,
Значения, которых и не знала!..»
Судья читать, неспешно продолжал,
Исподтяшка смотря, на всех их лица…
Со взглядом острым, будто сам кинжал,
Свою защиту – начала сестрица:
«Не обвинять! Мы все здесь собрались,
Чтоб лишь понять – достойность обвиненья!
Суду мы правду – говорить клялись,
А не о том, что не сложилось в мненьях!
Помимо прочих, названых вещей,
Судья забыл – нам рассказать о главном,
Что Подсудимой – краше и добрей:
Мы и не сыщем – в нашем мире манном!»
Сестрицу эту – ВЕРОЙ все зовут,
И вслед за ней – сестра НАДЕЖДА встала:
«Но неужели, очи эти лгут…
Вы посмотрите, разве взгляда мало?
И нежной, доброй, ласковою есть…
И если ВЕРИТЬ, и хранить всем сердцем,
То не предаст. И раем будет месть.
И рядом с ней – НАДЕЖДА будет греться!»
Всех выслушал судья. И слово дал,
Последнее сказать и подсудимой:
«Послушайте меня, мой выступ мал,
Любите ВСЕ, и будьте все ЛЮБИМЫ!»
И со слезой, от сказанных всех слов…
Она тихонько села, боль вдыхая…
Не поняли – ВЫ девушку ЛЮБОВЬ,
Так не узнав, какая есть…какая!