Душа моя истомлена,
ей не оправиться уже,
и я опять во власти сна,
меж безымянных сторожей.
Из сна-тюрьмы не убежать,
в нём ни двери и ни стены;
мои слепые сторожа
ко мне заходят со спины.
Мой друг, тебе я незнаком,
тебе спасти меня дано,
ты был мне светлым маяком
давным-давно... давным-давно...
Давно сместились небеса,
перевернулись времена
и исказились голоса,
и поменялись имена, -
мой друг, несносны миражи,
но мне знаком твой древний свет.
Как мне очнуться, расскажи,
дай мне совет, дай мне совет.
Наукой сердца моего
я заклинаю ночь саму,
но я не вижу никого,
чей свет подобен твоему,
..................
а там, во тьме, опять, опять,
в колодце сна-небытия
мне начинают проступать
слова святого жития.
Но слаб мой ум. Ему, уму,
язык ужасен и знаком, -
и злато слов не потому ль
внутри прочерчено углём?
И я смотрю, дрожа, дрожа,
и всё мне кажется, пойму,
когда приходят сторожа,
чтоб увести меня во тьму...