Ворона, радуясь теплу,
Взлетев на подоконник,
Своим клювищем по стеклу
Стучала, словно она плотник;
Еще орала, как ишак,
Сомлевший от тепла и жажды.
Вопрос дурацкий: «Как, да как?» -
Твердила криком, еще - дважды!
Заладила, как попугай...
- Отстань! Не дам тебе ответа!
А ну, проваливай, давай,
Стучишься с самого рассвета!
Ну, а ворона все стучит,
По жести гулко громыхает:
«Не слышу...» - сделала мне вид,
Угроз моих не понимает.
Придется все-таки вставать,
Не даст поспать, видать, пройдоха:
- А ну-ка, кыш, едрена мать! –
Ей крикнул грозно я, со вздохом,
И настежь распахнув окно,
Впустил весенний, теплый ветер...
Пусть не поспал, мне все равно,
День так прекрасен, чист и светел!..
«Прости, ворона, был не прав,
Спасибо, серая, подняла!» -
Стоял, я голову задрав,
Туда, где солнышко сияло...
На синь небесных глаз весны,
Как грусть, наплыла сера тучка,
И чувство легкое вины,
За то, что сделал птице - взбучку,
Не разобрав, обидел зря,
В душе моей не проходило.
Погорячился точно я!
Какой же все-таки – дурило!