не сжечь всех простыней, не разорвать фотографий, не выбить голос из головы, словечки,
не стереть всех воспоминаний, всех тех, что создавали нашу реальность, всех, что питали нашу наметившуюся усталость; если и уничтожить одним ударом, как Хиросиму и Нагасаки, стереть наш маленький городок, все-все с одной спички, одним пожаром бывший окружающий нас мирок - останутся маленькие привычки, не найденные,в хорошие времена запрятанные мной: слушать общее радио, как следует мыть посуду, ходить очень быстро, улыбаться радугой, и постоянно вздрагивать, когда слышишь:
"...это все что мы сделали здесь друг для друга..."
и действительно понимать, что мы ходили по кругу, оправдывать себя, рассматривая с его колечком руку.
каждая клеточка им расцелована, завпечатлена, опечатана, увековечена, им отмечена; как же так я пройду мимо, тобой незамечена, но на последнем шагу окрикну,на свою и его беду, мы поболтаем, и я буду знать, что следующая встреча назначена точно не в этом году.
он не аттракцион, повторно билет не купишь, вторично карусель не запустишь, хоть стой, хоть кричи, хоть топай; не отправишь уже в газетку лотерейный купон на выйгрыш его объятий; у него хватает других занятий, кроме того, чтоб подписывать кипу твоих симпатий.
это совсем не то, что я когда-то себе воображала,
боль-не короткая как от кинжала,а вязкая, длинная, ноющая в груди, она меня пожирала, разжевывала, сжигала,
да и сожгла.
Любимый мой, прости меня, я тебя проиграла, я все-таки это смогла, выжала, выгнала, изжила...
26 феврвля 2010г.