Тихо падает пропеллером перо,
я лежу и заблуждаюсь тихо про
семь Америк, шесть Европ и пять Россий;
вкруг меня витает гроб и реет Вий.
Заблуждаясь я чихнул и поднял пыль
и увидел, как перо вонзилось в гниль,
а в канаве проплывали не спеша
ноги, руки, два-три глаза и душа.
Я слежу за проплывающей душой,
но ужасно отвлекает волчий вой.
Я схватил свой старый треснутый костыль
и швырнул его... и снова поднял пыль.
Рявкнул дворник: "что ты мечешь костыли?!
Заблуждайся, наблюдай, но не пыли.
Пей во здравие, а пой за упокой..."
И меня ударил грязною метлой.
Нет, ей-богу, заблуждаться я устал,
да и дворник знает слабые места.
Я припомню ему грязную метлу
в преисподней став к кипящему котлу.
Я поднялся ленью лень свою поправ.
Дворник понял и признал, что был не прав.
Что он в жизни понимает?! - Ни шиша.
Он не видит где и как плывет душа.
Канут гОды в Лету, канут и годА -
под обломками исчезнут города,
и сгниют останки сосен и берез,
и смешаются ответы и вопрос.
1992 г.