Четыре стены…потолок…тишина…пустота…
Печальная ночь и тоскливо мерцающий свет…
Невнятные пьяные строки сползают с листа…
В душе маета…И надежды на лучшее нет.
Он исповедь пишет мне - боль одинокой души,
которую, может быть, сам до конца не поймёт?
А утром отправит письмо. И на крохи-гроши
В ближайшем ларьке «пролетарской слезы» он возьмёт.
Потом, на тахте, будет долго глядеть в потолок,
«прокручивать» жизнь свою, думать, где промаху дал?
А, может быть, просто жалеть, что чего-то не смог,
и что безнадёжно исправить уже опоздал.
Подумает что уж не встать, не подняться с колен,
что друг далеко, что не понят никем, не любим,
что вся эта жизнь - суета, бестолковость и тлен,
театр абсурда, обмана, теней, пантомим…
И, вдруг, ненадолго уснёт. А проснувшись, поймёт,
что нет в его жизни самим же придуманных бед.
И в ящике старом почтовом письмо он найдёт,
в котором, быть может, на многое будет ответ…
март, 2002 г. Владимир Спасибенко.