захлебнувшись чужим именем,
утопая в сугробах прошлого,
одними и теми же маршрутами,
туманами высохшего озера...
только дожди и ветры,
только больные нервы,
ломанной музыкой незавершённого,
становятся моим голосом...
улыбками, лёгкой робостью,
осколками желанной мелодии,
листьями следующей осени,
неуклонно ведущими к пропасти...
ошибками и тревогами,
прохожими и дорогами,
одними и теми же вопросами
в наглухо запертой комнате...
лепестками на подоконнике,
пулями в пустом сердце,
запахом цветов над морем,
силой державшей всё это вместе...
моё странствующее бездушие
в замочной скважине города,
что с беспечностью тихо слушает
эхо бескрайнего холода,
с заезженной пластинкой одиночества,
где звуки подобны снегу,
горящему сиянием солнца,
или ушедшему, неживым в небо,
где только ночной дом бога
склеит фрагменты альбома,
вспышки и старые лезвия,
нелепость и невозможность
попыток вернутся вновь к лету,
предавшись слепому побегу,
пересекая квартиры,
скрывая безликую веру.
обрекая себя ежедневно,
как очень далёкие звёзды,
вселятся в случайные песни,
размывая в зеркалах грёзы,
пока тишина и влюблённость,
оставляют мерцать неизбежно
чужие шаги и ответы,
бесцельно пытаться воскреснуть...
проводить недели как годы
в прерванном простудой полёте,
зная, что придётся исчезнуть,
когда в неземном повороте,
бросаясь от отражений
сквозь оледеневшие окна,
порвутся небесные сети,
красоту не тронув безмолвно,
ту после которой, вовеки,
улыбаясь там, где нет света,
только лишь камень ответит,
что однажды я был человеком.