Мне сеть расставлена на вянущей ладони,
Косой линейкой вечная строка,
Крылатых клавиш плеск и крик чаконы -
Но две. Не пять. Не петь и не смеяться,
Покуда иссушается листок
И отторгает новые чернила
Строки второй. Не будет. Не пройдет...
Но Черный Моцарт к вечеру заглянет
На чай с полынью, с ковылем в букете -
Привет, хороший! Не даешь покоя? -
И ладно. Бог еще отдаст.
Паук целует ткань свою, как юный дьякон.
Не ты ли сплел сиреневые ветви
И тыл моей руки?
Все глубже память,
Все реже снег, и спит фортепиано,
И видит сны об исцеленье
И тонких пальцах на своей груди.