(основано на реальных событиях, особо впечатлительным не читать)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Катькино море тихонько чмякало и плескалось у ног, обутых в старенькие грязно-розовые тапки, вынуждая её дышать шумно и жадно, как счастливый туберкулёзник, получивший бесплатную путёвку на юг. Невыносимо пахло йодом и кровью. Это хоть и не мешало, но заставляло сильнее зажмуривать водянистые глаза с голыми припухшими веками, жирно намазанными голубыми тенями. Катькино море было всегда рядом - рукой подать. А точнее - верёвочной серой шваброй, вонючей, как вязанка мокрых дохлых крыс.
- Катерина! - грозный окрик Гореваныча заставил её разлепить веки и отшатнуться.
Судя по замызганным ботинкам профессора медицины, она только что исступлённо тыкалась шваброй в его ноги.
В перевязочной глазного отделения Первой Градской больницы пахло йодом, кровью и скандалом.
- Опять выпимши? - потянулся он к её веснушчатой физиономии античным носом эстета и трезвенника - Шла бы ты по палатам, нечего тут спиртячок выискивать! И в девятую зайди. Там новенького положили, покажи ему, где мужской туалет.
- Издеваетесь, Гореваныч? Покажи. В девятой всегда слепотня бесперспективная валяется, им только на ощупь объяснять, и то бесполезно, всё равно в унитаз не попадут.
- Сама ты слепотня, Шабылина, с закрытыми глазами полы моешь. Иди работай.
Катька поволокла тяжёлую от воды швабру по коридору, ощупывая в кармане халата пузырёк с настойкой пустырника. На вечер хватит, если ещё валокординчика стрельнуть у медсестёр.
В девятой палате никого не было. Только на подоконнике появилась новая цветастая кружка и валялся потрёпанный томик серии «шедевры мировой классики».
Катька узнала книжку по зелёной обложке, такие она тщательно собирала год назад и после прочтения всучивала сыну-подростку, с ругательствами и вечными претензиями.
- Читать надо, идиот, а не в Интернете торчать сутками. Вырастила дебила на свою голову, гаишное отродье...
Рыхлый щекастый мальчик затравленно выглядывал из-за горы бутербродов с колбасой, которые оставляла ему Катька рядом с гудящим компьютером, уходя на сутки. В последнее время они почти не разговаривали и её это устраивало – никто не просил денег, кроссовок и супа, а в комнате заводской общаги было относительно чисто – мальчик любил порядок.
- Мама, мама, вот циферка перевёрнутая шесть! Иди сюда!- послышалось из коридора, и Катюха вздрогнула. Сын давно не называл её мамой.
В дверях палаты появилось кудрявое улыбчивое существо в очках, оборочках и лакированных сандаликах.
- Ты кто? Врачиха? - спросило существо и прыснуло в ладошку - Врачихи такие не бывают! В мокрых тапках с грязной тряпкой.
Катя оторопела и ломанулась было на выход, чуть не опрокинув эффектную красотку в жгуче-красном, как перец, платье.
- Постойте, дорогуша, а где же Шаповалов? Нам сказали...
Малышка вдруг протиснулась между ними и бросилась бежать по коридору
- Папа, папа, мы едем в Испанию, на море!-при этом она подпрыгнула и повисла на руке мужчины с забинтованными глазами, которого сопровождала медсестра.
Катька отвернулась и вздохнула. Море... Кому-то море, а ей перевязочная с запахом йода и крови...
Посторонившись, она пропустила новенького в палату, удивившись его молчанию и заметно дрожащей руке, сжимающей пластиковый стаканчик с таблетками. Глухонемой, что ли? А девчушка щебетала, то проглатывая буквы, то старательно выговаривая неподдающиеся согласные.
- Папа, дядя Лёвушка повезёт нас в Испанию, на море, как мы с тобой туда хотели, помнишь? Там он станет маминым мужем и моим новым папой, мы сейчас выбирали свадьбишное платье. И мне выбирали, и сумочку, и раздельный купальник с бусинками, и Капитошке новый ошейник со стразами. Ой, я забыла, мама просила тебе не говорить...
- А я? – беспомощно спросил мужчина – Я ведь тоже твой папа, солнышко?- при этом он повернулся на звук сморкнувшейся в надушенный платок жены и стиснул стаканчик. Разноцветные таблетки рассыпались, девочка бросилась их собирать, неуклюже загоняя ещё дальше под кровать и тумбочку.
Перценосная красотка поёжилась, словно от него повеяло могильным холодом и громко произнесла
- Ну вот, Владоша, ты уже всё знаешь, собственно я пришла подписать разрешение на выезд дочери за границу.
Она выхватила из файла документ и торопливо положила на тумбочку.
- Сука такая - устало сказала, как выплюнула, Катька и пошла прочь, не оглядываясь.
Ближе к вечеру, выпрашивая валокордин у дежурной медсестры, она попутно выпросила и «историю болезни» новенького.
- А тебе зачем, Катёна? Крутой банкир твой Шаповалов, на охоте по пьяни глаза выжгло. То ли в костёр бросали чего, то ли стреляли. Две операции без толку. Отсюда в дом инвалидов поедет, жена оплатила пять лет вперёд его пребывание там, представляешь? Говорит - квартиру продала, лишь бы домой его не забирать...
Катька выхватила у белобрысой медсестрички пузырёк, скрутила ему башечку-крышечку и запрокинула голову. Лекарство привычно обожгло нёбо, чуть пролилось мимо щербатого рта и через минуту отозвалось внутри желудка утробным рыком.
- Тварррррррь!-констатировала рассказанное санитарка Катерина и пошла проведать новенького.
(продолжение следует)