вместо поцелуев опять только горький кофе, выйти из дома ровно в шесть с половиной. утром. каждый из нас выбирает свой путь к голгофе. мечтает придумать новую позу для камасутры. ненавидит, если целует не тех и незачем, шепчет на ухо интимным шепотом «детка», мальчики любят, ты знаешь, тоненьких девочек, или играют ночь напролет в рулетку. датскую, ты о такой, может быть, слышал. каллы и лилии не составляют букета невесты. а в феврале сугробы все еще выше крыши, и чужие слезы все еще бесят. бесят.
телефоны отключены, арки с цветами заказаны. подходить опасно, трогать еще страшней. и на плечах все царапины мэйком замазаны, и до утра еще восемь часов и четырнадцать дней.