В событьях того века. Где бал давно идет,
Воскреснет память снова, а может быть умрет.
Средь темноты и света вернемся на паркет
Где в вальсе и мазурке вращался высший свет.
И нравилось тем людям играть порой в любовь
И просто из-за скуки плели интриги вновь,
Застряли в паутине из образов и лжи
Лишь вздохи с придыханьем им были лишь важны.
И в тех годах теченья жил смелый господин
Пред ним открыты двери во все дома общин,
Но вот стрела Амура (прошу за пафос здесь
Невольны извиненья, но нам важна вся смесь)
Так вот стрела Амура пронзила его сердце,
И даже в лучах славы не мог он отогреться,
В предмет его желаний влюблен весь высший свет,
Но сердца ледяного не тронет и поэт.
И господин не видит уж ничего теперь,
Он ночи ненавидит (все думает о ней)
Она живет в романах, невольница тех грез,
Вовлечена тем обществом в пучину желтых роз.
И начитавшись книжек сказала : «Докажи,
И миллион мне красных роз французских привези»…
Уехал он – она забыла быстро обо всем,
Уже давно жена другого, а он все так же был влюблен.
Он попросил ее свиданья, всего просил в последний раз,
Она согласьем подписала, но с безразличьем к пылу фраз.
И вот она приходит к дому героя нашего теперь,
Калитка быстро распахнулась, заходит в дом, идет быстрей.
На лестнице его лежали коля шипами сотни роз,
И тело словно оплетали, сливаясь с его кровью вновь.
Прозренье быстро наступило – она поверила в любовь,
Но сердце уж его остыло, а время ты не развернешь.
Но говорят с тех пор по замку гуляет призрак что влюблен,
И рассыпает он по полу тот самый страшный роз мильон,
Соединяет он влюбленных не понимая то, что мертв,
И все письма жестокой девы с признаньем до сих пор он ждет.